Пыльные окна
Шрифт:
На тумбочке в углу, придавая интерьеру сумрачной романтики, горела керосиновая лампа.
— Добро пожаловать в реальный мир, Индикатор!
Заржали несколько голосов.
Я сфокусировал взгляд на темной фигуре напротив.
Опираясь локтями на стол, передо мной сидел странный тип.
Больше всего он походил на классического кумира подростков-готов, лидера какой-нибудь металлической команды, которые любят мазать лицо белым гримом, красить волосы в черный цвет, реветь белугой под забойные гитарные рифы и поливать себя во время выступлений клюквенным
У типа было романтически бледное лицо, крашеные в агатово-черный цвет длинные волосы, зализанные назад, черная бородка а ля Кортес. На нем был узкий черный плащ, на груди тускло поблескивала пентаграмма.
— О Боже, — я едва разлепил губы. — господин Дракула, вы?!
На этот раз почему-то никто не засмеялся. Жаль.
— Ну-ну, — скривился тип. — Мы еще и шутить пробуем. Это зря.
— Будете пытать? Я все равно не расскажу вам нашу военную тайну.
Я попытался приподняться. Хоть и с унизительным кряхтением, но у меня получилось.
— Господин Индикатор, — черноволосый тип поднялся из-за стола, и стал прохаживаться по комнате, сцепив руки за спиной. — Прекратите паясничать. Вы не в том положении.
Я оглядел веранду. Возле дверей ошивались еще двое типов, внешностью под стать предводителю, в черных балахонах с остроконечными капюшонами. В том, что вылезший из-за стола тип среди них главный, сомнений у меня не было.
И почему-то я совершенно не мог его идентифицировать. В отличие от человека в сером плаще, покровителя города, и незадачливого шпиона Коли.
Тогда я был на пике, меня переполняла энергия. Теперь я снова медленно погружался в вязкую бесцветную вату. Снова чувствовал себя беспомощным.
По виску медленно стекла капелька пота.
— С какой целью, — продолжал вещать черноволосый. — вы вели наблюдение за процессом… эээ… противоборства?
— Уважаемый… эээ…
— Можете звать меня Падший, — с непонятным трагизмом в голосе сообщил тип, дрогнув ресницами.
Молодчики у дверей гневно уставились на меня. Не посмею ли я вновь шутить над их предводителем.
Черт, неужели это все всерьез? Или я брежу?
— Господин Падший, — очень серьезно сказал я. — а собственно, кто вы такой? Это очень важно для продолжения нашей беседы. Как вижу, вы прекрасно осведомлены на мой счет, но я такой осведомленностью похвастаться, увы, не могу. Это печалит меня…
— Я лидер братства Каскавелла.
Ах, вот оно что.
— Процесс противоборства был прерван. Из-за вас. Нам не нужны лишние свидетели, они мешают карты, сбивают… Итак, я повторяю вопрос — что вы там делали, на полигоне?
Я пожал плечами.
Меня могли прихлопнуть еще на месте, но вместо этого притащили на какую-то заброшенную дачку. Совсем непонятно было, для чего этому самому Падшему нужен весь этот цирк с допросом. Мальчик решил поиграть в КГБ?
Странно, не смотря на всю окружающую мрачность и инфернальность, осознание того, что допрос происходит на узкой дачной веранде, едва ли не веселило меня. Все выглядело как глупый фарс.
— Вам знаком человек по имени
Интересно, вот как у Максима за несколько дней получилось стать в Краснорецке чуть ли не звездой районного масштаба.
Неужели все-таки прав Черномор, и он действительно спутался с «минусами»? Неужели, Максим? Вот с этими психопатами?
— Не припоминаю, — соврал я.
— Странно-странно, — Падший продолжал ходить взад-вперед. — Ведь он ваш коллега. Тоже весьма любопытный человек. Ну, а Дмитрий Виноградов? Это имя вам конечно знакомо?
— Нет.
— А не познакомить ли вас? — Падший вдруг замер и радостно хлопнул в ладоши, словно поэт, нашедший нужную рифму. — Как вы думаете, братья? — это уже приспешникам.
Молодчики в черных балахонах согласно закивали.
— Обязательно познакомим. Но сперва еще один вопрос — вам известно определение «вектор»? Я имею в виду не геометрическое и не биологическое определение, а, так сказать, ваш… — он сделал значительную паузу. — …да и наш внутренний жаргон.
Вопрос застал меня в тупик. Разумеется, определение мне было известно.
Вектор. Мне приходилось слышать об этом. Что-то рассказывал Черномор, что-то я читал в архиве. Я даже вспомнил синюю папку на тесемках, с советскими еще штампами на обложке. Я наткнулся на нее случайно, получил допуск в архив для того чтобы выполнить одно из заданий Черномора. Искал что-то про африканских шаманов, а наткнулся на эту папку.
Вектор… Это была довольно красивая теория, автор ее явно был человеком романтического склада. Согласно его предположению, все происходящие в истории человечества переломные моменты, смена эпох, развязывание войн, крушение стереотипов, новые религиозные учения, появление пророков и тиранов, короче все те моменты, которые привели наш мирок к нынешнему его состоянию, происходили согласно строгой системе. У него это было расписано подробно, но я ухватил только самую суть. В определенный момент времени в абстрактном историческом пространстве он ставил условную точку, из которой потом шла линия дальнейшего развития. Согласно материалом из синей папки, время от времени в мире появлялся человек, который и был этой самой точкой. Причем он не обязательно был известной исторической личностью, потрясателем умов. Это мог быть самый обыкновенный обыватель, мещанин, филистер. Этот человечек, возможно даже не нарочно, неосознанно, лепил маленький снежок, бросал его, и тот, покатившись под горку, вызывал сокрушительную лавину. Это был человек, с которого все начиналось.
Единственное, что требовалось от Вектора — это очень сильно захотеть перемен.
Задающий направление. Вектор.
Но в какой связи черноволосый ввернул его в разговор, я категорически не понимал.
Снова ватная серость, снова невидимые путы…
Я попытался взять себя в руки.
— К чему весь этот цирк? — спросил я холодно. — Снимите наручники, у меня затекли руки.
— Непременно снимем. — заверил Падший, изображая шутовской поклон. Повернулся к приспешникам. — Приведите мальчишку!