Пыльные окна
Шрифт:
— Где рассказывали, в Конгломерате?
— В карбонате.
— Много смеешься, Коля. — сказал я, поигрывая пистолетом. — Ну а Максим сейчас в городе?
— Да.
— Что за дела у вас с ним?
— Он мой стилист.
— Перестань кривляться, или я тебе ногу прострелю.
Коля не стал спешить с ответом. Наслаждался своей осведомленностью.
— Я жду ответа, Коля. Если конечно, это твое имя.
— Мое-мое. — пробормотал он, раздумывая.
С ним происходило что-то. Как выщелкнутая ногтем карта,
В лицевую сторону этой его карты мне не очень хотелось вглядываться.
— Ну как тебе сказать, Каштанов. — пробормотал Коля. — В какой-то степени твой приятель Чернецкий играет за нас. Но не в основном составе. Мутный он тип, вот что. Удивляюсь что он делает в вашей конторе. У вас же все, такие как ты, верно? Гы-гы.
— Давно его видел?
— Я только от него. Он у нас тут типа вестника мира, помогает мосты наводить. Поскольку ты удачно сорвал противоборство, хы-хы, вопрос об опекунстве над городом будет решаться в другом виде. И Чернецкий сейчас вроде как миссия ООН.
— Значит в миссию ООН сейчас и отправимся.
Дима, внимательно слушавший наш разговор, одобрительно хмыкнул. Он, похоже, уже успел присоединится к фан-клубу Максима Чернецкого, нашего великого психократа и мастера интриги.
— Машина есть у тебя? — спросил я у Коли, по прежнему избегая встречаться с ним взглядами.
Хотя он, вроде, и оставил попытки прощупать мое сознание, я не подозревал, чего от него еще можно ожидать. Карта прекратила крутится, легла вверх «рубашкой». Коля решил затаиться до поры.
— Там за забором. — лениво сказал он. — «газель» припаркована. Дай сигарету, а?
— Перебьешься. Где ключи?
— Я на тебя в Гаагу подам, Лешик. А ключи в замке болтаются. Кому тут угонять-то, в глуши этой. Тем более угонять у МЕНЯ, хы-хы.
— Ну что ж, Дима, — сказал я мальчишке. — Давай-ка съездим к нашему общему товарищу, проясним ситуацию.
— А с пленными что будем делать? — деловито спросил мальчишка.
— Господа варлоки пусть отлежаться. А этого типчика. — я указал на Колю. — С собой возьмем. Пусть Макс решает, что с ним делать.
— Давай-давай. Мне аж интересно. — пробормотал Коля. — Чо дальше будет. Прямо Санта-Барбара.
Я препроводил Барабашкина в комнату к его товарищам. Те сидели спина к спине посреди комнаты и при моем появлении слитно замычали сквозь скотч.
— Ничего, потерпите. — сказал я жестоко. — Начальству спасибо скажите.
— Ох, Каштанов, ты еще… — весело сказал Коля в последний раз, прежде чем остатки клейкой ленты прервали поток его остроумия.
Мы вышли на улицу. Находились мы где-то в пригороде, вокруг были погруженные во тьму садовые участки. В основном — заросшие и дикие.
Я задвинул
Ну Максим, подумал я, заводя «газель», у меня к тебе масса вопросов. Надеюсь ты удовлетворишь мое любопытство.
На этот раз во дворе обошлось без «Ниссана». Это не могло не радовать.
Все-таки я не ошибся в первый день поисков. Максим квартировал в доме на улице Советской.
Колю я до поры оставил в автобусе. Мы зашли в подъезд, поднялись на верхний, пятый этаж по загаженным ступеням.
— У меня есть ключи. — сказал Дима. — Максим Георгич оставил, когда уезжал. А этот, с черными патлами, не додумался отобрать.
Вот Максим дает, думал я.
За неделю каких дел наворотил, устроился вот в дыре какой-то, ввязался в разборки между «минусами», у него и там знакомцы есть, оказывается. К тому же откопал мальчишку-вектора, пусть и с Черноморовой подачи.
Но почему сразу не повез его в Москву?
И что за пальба с Фроловым?
К тому же наш мудрый Макс прошляпил, упустил Диму.
Хорошо, что тут уж я не подкачал — выручил. Вовремя оказался в нужном месте. Хотя и не по своей воле, а даже напротив.
Но разрешилось все более, чем благополучно.
Вот он наверное обрадуется, когда узнает, что я раскрылся!
Я вспомнил, как радовался я, когда сразу после окончания учебного курса Максим прибежал ко мне с глазами навыкате и заорал «Леха, смотри, что я умею» и принялся взглядом двигать стакан на кухне. «Леха, видал? Я реальный волшебник, веришь?»
Верю. Я всегда тебе верил, Макс. Никому не верил так, как тебе.
Дима распахнул дверь. Внутри горел свет, и с кухни раздавались голоса.
Вот сейчас я ему стакан подвигаю, подумал я, ухмыляясь и мысленно собираясь, чтобы сразу же поразить его.
Вслед за Димой я пошел по коридору, уклоняясь от навешанных одна на другую курток. И вошел в кухню.
Я только теперь понял истинный смысл выражения «немая сцена».
При нашем появлении в кухонке повисла действительно МЕРТВАЯ тишина.
Было отчетливо слышно, как шипит горящий газ в конфорке под чайником.
За столом сидел Максим.
Рядом с ним, чуть не в обнимку, но зато без темных очков, Фролов.
А напротив, у стены — Полина.
— Легок на помине. — очень тихо сказала Полина.
Мне приходилось видеть ее разной. Раздраженной, заразительно смеющейся, равнодушной, довольной и урчащей как кошка, злой как собака, плачущей.
Теперь передо мной была обалдевшая Полина.
Впрочем, все мы были обалдевшие. В том числе и я.
Только Дима все еще пребывал в приподнятом настроении, радуясь своему счастливому освобождению из плена психопатов братства Каскавелла. Дима был на взводе, хвост пистолетом.