Пыльные окна
Шрифт:
Они такого маневра, наверное, тоже не ожидали.
— Вот бабы! — весело крикнул Коля, обращаясь сразу ко всем присутствующим. Сплюнул под ноги.
Полина всегда просчитывала ситуацию на несколько шагов вперед. Она была прагматична. Участвовать в разборках «проводников» ей смысла не было.
— Что она тебе пообещала? — крикнул я Коле. — Помочь занять место Уруту? В обмен на парня? Так?
Коля ничего не ответил, но я понял, что попал в самую точку.
А ты думал, у тебя все схвачено, подумал я
— Ну и кто кого надурил, Коля?! — мне стало весело.
Он подходил все ближе. Его подручные плелись позади, пялясь на меня исподлобья.
— Неважно, — всегда такое веселое, Колино лицо вдруг стало застывшей маской. — Парня я все равно заберу. Не ей, так кому другому пригодится. Отдай его мне, Каштанов! Он нужен мне. Они же за просто так не отдадут мне город, будут торговаться, а я ХОЧУ ЕГО! Краснорецк — мой город, понял?!
Я покачал головой.
— Ну, как хочешь, — процедил Коля.
Он не стал тратить силы на всякие фокусы «проводников», фокусировать энергию или что-нибудь подобное. Я был для него маленьким препятствием на пути к его мечте. Так же, как и паренек-вектор — всего лишь лишним козырем.
Страшны те люди, которые точно знают, чего хотят от жизни.
Коля махнул рукой и скомандовал своим парням:
— Валите его!
И тотчас сунул руку за спину, видимо, собираясь вытащить пистолет.
Он еще не успел прокричать свою отрывистую команду, а я уже отскочил вбок, упал, больно ударился о бетон.
Тоже потащил из-за пояса пистолет.
Не было времени на приемчики «проводников», на огненную пыль.
В таких случаях, как сейчас, все решает быстрота атаки и количество выпущенного свинца. Против такого сочетания не спасают никакие супер-способности.
Над полем загрохотали пистолетные выстрелы.
Я катился по грязному бетону под треск выстрелов. Где-то совсем рядом, у самого уха, что-то взвизгнуло, свистнуло.
Что-то завопил в своей манере Барабашкин. Наверное, призывал в помощь сатану, или что-нибудь в этом роде.
Сквозь выстрелы послышался нарастающий рев.
Катясь по бетону, сдирая локти, царапая лицо о пожухлый бурьян, я тоже выстрелил по «минусам» дважды, наугад. Не попал.
А рев все рос, разлетаясь над пустырем. Глухой и угрожающий рев двигателя.
На отрезок пути, разделявший меня и палящих из пистолетов боевиков Каскавеллы, вынесся мотоциклист в черном шлеме.
Затормозил с разворотом, забрызгивая грязью подступающих ко мне противников.
Повел рукой в перчатке, напомнив мне джедаев из фильмов Лукаса.
Вжимаясь в землю, я издал истерический смешок.
Стрельба прекратилась.
На заброшенном полигоне начался новый акт нашего представления. Нашей сатирической
Мои противники отступали назад, словно сопротивляясь потоку ветра. Один с хриплыми матюками упал навзничь, раскинув руки. Другие дрогнули, побежали прочь, будто от пожара.
Но Коля и его порученец Барабашкин продолжали сопротивляться напору невидимого ветра. Упорно шли, пригибаясь вперед, как противостоящие шторму буревестники, не выпуская из рук пистолетов. Я даже почувствовал к ним нечто вроде уважения.
Мотоциклист резко взмахнул рукой, будто отбрасывая что-то прочь от себя.
И оба, Барабашкин и Коля, дернулись, споткнулись.
Коля отшвырнул пистолет. Он ненужным куском металла забряцал по бетону.
Страшно оскалившись, выставив вперед скрюченные пальцы, Коля стал наступать на моего безымянного спасителя.
Мотоциклист повел плечами, стащил с головы шлем.
— Увози парня, Каштанов! — рявкнул Максим. — С этими я разберусь!
Он слез со своего железного коня, не спеша устроил шлем под сиденьем. Расстегнул ворот короткой мотоциклетной куртки.
— Ну что, Колян, поговорим? — сказал Максим приближающемуся «минусу». — Решил кидануть меня, а?
Коля, продолжая скалиться, еще шире развел руки со скрюченными пальцами.
— Думал, если с Уруту сболтался, от меня тоже легко отделаешься? — процедил Максим. — Ошибаешься.
— В чем проблема? — с натугой, с усилием процедил Коля, будто бы у него сводило челюсти. — Вектор… все равно у твоего… тормозного приятеля.
Он указал на меня.
— Ну с ним мы сами разберемся, — заверил Максим. — А вот ты, ниггер, напрасно решил меня напарить!
Коля завел локти за спину, а затем резко выставил ладони вперед, отбрасывая незримое препятствие на Максима.
Максим дернулся, но устоял.
Как завороженный, я следил за поединком двух «проводников».
Я никогда не видел этого прежде, так близко, собственными глазами. Знал только по рассказам очевидцев. И хотя в чем-то подобном уже успел лично принять участие, совсем недавно, я и не представлял как дико, жутко это выглядит со стороны.
Две силы, сошедшиеся в противоборстве. Две незримые силы, осуществляющие себя через хрупкие человеческие тела.
Звериный оскал перекошенных лиц, сведенные судорогой конечности, неестественные застывшие позы. И давит, давит, давит звенящий гул. На всех участников, и на зрителей, и на все живое в радиусе до километра.
Я лежал, распластавшись на земле, вцепившись зубами в собственный колючий шарф, и никак не мог оторвать взгляда от дуэлянтов.
И только когда дико закричал Барабашкин, гул оборвался, оставив в ушах тонкий писк, пульсирующую боль в висках и гулкое биение сердца, отдававшееся во всем теле.