Работорговец (Русские рабыни - 1)
Шрифт:
– - Цифра "три". Извиняюсь, он заметил, что на фуфайке воспитанницы, совершавшей попытку побега, была хорошо видна троечка, -- выписала в воздухе цифру усиком антенны контролерша.
– - Тро-о-оечка, -- съехидничал подполковник.
– - Проверьте фуфайки. На той должна быть грязь.
– - И уже Артюховой: -- Поверните их кругом.
Строй лениво выполнил команду.
– - Правую ногу на носок!
– - рявкнул подполковник и неприятно сморщился, потому что белый строй в его глазах поплыл в сторону.
Он провел узенькой
– - Фуфайки осмотрела, -- выросла сбоку контролерша, нагнулась и зашептала прямо в маленькое, сплющенное ушко с торчащими из него серыми нитками волос: -- Они все -- в грязи.
– - Как -- все?
– - недоуменно обернулся подполковник.
– - Все полностью, -- вытянулась по стойке "смирно" контролерша.
– Она своей фуфайкой, видимо, по ним провела. А где теперь первая, ну... с той, с которой пыталась бежать, не определишь...
– - Вот стервы!
– - дернул досадливо головой подполковник.
Подошвы тапок хоть и хранили на себе следы жвачек, окурков, тараканов, шелухи семечек, ниток, еще какой-то дряни, но ни на одном из них не было и точечки глины, истоптанной у заградительной сетки.
– - Одеяло!
– - вдруг сообразил подполковник.
– - Проверить все одеяла. Если ржавчина... если хоть на одном...
Контролерша метнулась к койкам.
В комнату вошла Грибанова, поправила впопыхах возведенный на голове шиньон и подошла к Артюховой.
– - Поверните строй, -- раздраженно приказала она.
Артюхова сдавленно выскрикнула звуки "у" и "о", и оттого произнесенное слово могло означать и "кругом", и "туго", и "дру-гой", но полусонные девчонки все поняли и вразнобой, кто через левое плечо, кто через правое, повернулись лицом к Грибановой.
Подполковник, не успев досмотреть подошвы в последней шеренге, недовольно отошел в сторону.
– - Я думаю, будет честно, если воспитанница, пытавшаяся совершить побег, сама выйдет из строя, -- глухим, еще не избавившимся от сонной шершавинки голосом произнесла Грибанова.
– - Я не могу гарантировать облегчения ее участи, но чистосердечное признание, сами знаете, поможет ей в какой-то мере...
Слова звучали для всех сразу, но Ирине показалось, что Грибанова говорит их ей одной, а все вокруг знают это и просто ждут, заметит ли это Ирина.
– - Если она не выйдет из строя, я вынуждена буду объявить оргпериод, -- резче и гневнее стал голос Грибановой.
– - Свидания в воскресенье будут отменены. Экскурсии в город -- тоже. Ансамбль к нам не приедет...
– - Какой ансамбль?
– - недовольно сморщился подполковник и потянулся вверх, чтобы хоть этим движением показать, что может стать если не вровень, то хотя бы не на голову ниже Грибановой.
– - Я в последний раз предлагаю ей самой выйти из строя, -- уже почти выкрикнула Грибанова.
Ирина
– - Нашла!.. Здесь одеяло!
Подполковник метнулся на голос. Грибанова хмуро пошла за ним, оставляя на крашеном полу жирную грязь от сапог. Артюхова куснула губку и нервно закачала головой. До этого крика она упорно считала, что беглянка -не из ее отряда, и узнанное показалось еще горше, чем если бы она догадывалась, кто из ее подопечных это сделал.
– - Вот, смотрите: в двух местах прорвано. Вот -- ржавчина от путанки, вот -- грязь, -- торопливо объясняла контролерша.
– - Чье это?
– - вроде как бы саму себя спросила Грибанова.
– Артюхова, иди сюда!
Ирина все-таки шагнула.
– - Ой, больно!
– - взвилась девчонка, которой она наступила на ногу.
– - Дура!
– - И пнула ее махоньким кулачком в плечо.
Понимая, что сейчас все равно прозвучит ее фамилия, Ирина все-таки сделала еще шаг, оказавшись уже за спинами первой шеренги.
– - Ну?! Чье?!
– - уже вместо Грибановой, как бы помогая ей сэкономить силы на незаданном вопросе, поинтересовался подполковник.
– - Спицыной, -- четко ответила Артюхова.
Ирина остолбенела.
– - Чего лезешь? Уссалась, что ли?
– - прошипел кто-то сбоку.
– - Стань на место, а то опять в ДИЗО законопатят, -- посоветовал мужской бас сзади.
Ирина обернулась и, поняв, что никаких мужчин сзади нет, а просто у одной из девчонок такой грубый голос, сразу подчинилась ему и вернулась на прежнее место. А там, где она стояла ранее, двумя мокрыми дугами серели следы от мокрых подошв ее тапок. Ирина старательно стала точно на них и вздрогнула от крика подполковника:
– - Воспитанница Спицына, ко мне!
Привстав на цыпочки, Ирина наконец разглядела, что офицерская процессия подошла к самому дальнему концу строя. Девчонки там молча расступились, и перед начальством оказалась одна Спицына, стоявшая в последней, четвертой шеренге.
На ней балахоном висела мятая ночнушка, худые ноги нелепо утяжелялись тапками примерно сорок четвертого размера, а в волосах почему-то краснела пластиковая заколка.
– - Что ты на это скажешь?
– - ткнул ей одеяло в лицо подполковник.
Спицына даже не дернулась, не отстранилась, и только тут Грибанова заметила, что она стоит с улыбкой на худой, безжизненно белой физиономии.
– - Пьяна, что ли?
– - повернулась Грибанова к Артюховой с таким видом, будто та пила вместе со Спицыной.
– - Проверь!
– - приказала подполковнику.
Тот сделал вид, что не услышал. Ну как он мог учуять выхлоп, если пах похлеще винной лавки.
Артюхова шагнула к Спицыной, принюхалась к ее мясистому носу и коротко и уверенно сказала: