Рабыня Рива, или Жена генерала
Шрифт:
Он растерянно уставился на меня. Он знал про то, как образуются фамилии на Григе и хотел подлизаться, но растерялся с непривычки.
– Просто Рива, – я любезно улыбнулась.
Я выбрала несколько видов цветов и сказала, куда доставить. Продавец болтал, упаковывая их, я узнала последние новости сплетни о незнакомых людях, о войне, будь она неладна, и том, как невыносимо ноют кости на погоду.
– Слышала ли уважаемая госпожа, что война окончена? – поинтересовался он между делом, как говорил обо всем остальном. – И сюда ждут наплыва офицеров, богатых солдат, кто награбил
Я вздрогнула, услышав ненавистное имя. Но постаралась сохранить безмятежность. Я жена богатого наемника, бывшая рабыня, выбирающая цветы. Чего мне волноваться? Жизнь прекрасна!
– Определенно, – согласилась я.
Я старалась вернуть легкость, но настроение ушло. Еще побродила по центру, присматриваясь к незнакомому городу, и отправилась домой. Там, аккуратно сложенные на пороге, стояли коробки из лавок. Завернутые в цветную бумагу, перевязанные лентами, от некоторых пахло благовониями и почти все с открытками. В каждой меня, госпожу Изгой, приветствовали в их скромном городке и выражали надежду, что я буду пользоваться их услугами. Между большими коробками стояли поменьше и совсем маленькие, но так богато украшенные, словно посылали дорогому человеку. Вернее, клиенту. В каждой подарок или сувенир из тех мест, где я совершила покупки. Из продуктовой лавки доставили конфеты. Из вещевой – декоративную тарелку, расписанную фантастическими растениями и птицами. Цветочная лавка прислала незнакомый розовый цветок с плоскими лепестками и длинными усиками.
Я передохнула, выпила в сени фонтана прохладный сок и принялась за дело. Расставила утварь, убрала продукты. Кухня сразу приобрела жилой вид, а цветастая тарелка добавила уюта. Ее поставила на подоконник – солнечные лучи сделали узор ярче.
Пора заняться двориком. Я заново отсыпала клумбы плодородной землей, купленной в лавке. Высадила хрустальные колокольчики с прозрачными лепестками, огневки и немного маковника. Он напоминал о доме.
На мгновение я замерла над клумбой и глубоко вдохнула сладкий дурман, закрыв глаза. В воображении я тут же оказалась десятилетней девочкой, которая, раскинув руки со смехом бежит через цветочное поле, наперерез алым волнам, которые гонит ветер.
– Рива…
Я вздрогнула и подняла голову. Надо мной стоял Шад, завернувшись в плащ, от чего фигура казалась сухой и тонкой. Янтарные глаза смотрели строго, с осуждением… Да, мечтательность – не лучшее качество для жены григорианца.
Я виновато улыбнулась.
– Нас пригласили на бал, – с серьезным лицом бросил он.
– Что? – изумилась я.
– Да, Рива. Приглашение от местного мэра. Мы гости в общине.
– На нас хотят поглазеть? – догадалась я. – А если нас узнают?
– Если не пойдем, начнутся пересуды. Пусть посмотрят и отстанут. Пока только о нас и разговоров. Купи одежду на выход.
В обед я гуляла по центру, рассматривая витрины. Шад опять уехал по делам в мэрию.
Квартал отличался от того, что встретил нас по прилету. Тогда город произвел удручающее впечатление. В районе космодромов
Центр был для туристов.
В торговом ряду каких только магазинов не было – готового платья, на заказ, магазины украшений, обуви и аксессуаров. Чего угодно!
У меня разбежались в глаза, но зашла я в тихий и неприметный магазин в боковой улице. Сначала присмотрела другой, но там примеряла наряд, судя по всему, местная светская львица, и я вспомнила, что мне не стоит привлекать внимание.
– Чего желаете?
Ко мне подплыла – иначе не скажешь, молодая дородная дама. Лет двадцать, но круглое лицо лучилось хитрецой, словно дама себе на уме. Держалась она уверенно, с чувством собственного достоинства. Она наградила меня лукавой улыбкой. На голове у нее было что-то вроде «короны», уложенной из двух толстых кос.
– Платье на бал у мэра, – я огляделась.
Магазинчик был уютным, словно дом любимой тетушки. Даже на магазин не похоже! На полу ковер, в зале камин, сверху спускалась лестница со второго этажа. На стенах множество фотографий. Сквозь высокие витражи-окна свет падал в центр зала, где стояло огромное зеркало. То тут, то там расставлены манекены – очень натуральные. Прекрасные девушки в разных позах демонстрировали платья.
– Наряды на выход здесь, – она грациозно показала на стойки и манекены справа и поплыла туда. – Короткие, длинные, для танцев.
Я задумалась. Платья действительно были прекрасны, но какая здесь мода? В чем идти на прием к мэру?
– Не можете выбрать? – догадалась она и предложила на ладони тонкую, шикарную ткань подола. – Потрогайте.
Это было нежно-розовое платье, оно так приятно льнуло к руке! Ласковая ткань практически не ощущалась. Длинное, в пол, с высокой талией и простой свободной юбкой. Оно отдаленно напоминало наряды с Иларии.
– Хорошее, да? – она заговорщически улыбнулась. – Примерьте.
А она хорошо чувствует людей. Сразу поняла, что бы мне понравилось. Опознала во мне иларианку? Я проследовала за ней в примерочную, когда она сняла с манекена платье и перекинула через руку.
И остолбенела, когда надела его. Оно не должно было мне подходить. Ни к глазам, ни к черным волосам, но шло! Чуть ярче бледной кожи, оно выделяло румянец на щеках. Ничего особенного. Само по себе платье не было красивым – скорее безликим, но оно сделало красивой меня, выделив достоинства.
– Потрясающе! – ахнула толстушка, когда я вышла к ней.
– Беру, – решила я.
Когда я прибыла домой с платьем, зажимами для будущей прически и босоножками, уже вечерело. Шад ждал меня во дворе с кувшином григорианского пойла, но заметив, встал, приветствуя.
– Напоминаю о времени, Рива, – деликатно поторопил он меня.
– Одну минуту и буду готова. И тебе будет время подготовиться, – заметила я. Шад был в своем обычном плаще.
Я удалилась в комнату и села перед маленьким зеркалом. У меня было все, кроме уверенности. Впервые я собиралась куда-то, не будучи рабыней.