Радио «Честно»
Шрифт:
У меня были любимчики, говорящие интересно и свежо, но то, что несет большинство ведущих, меня давно не волновало. Их тексты пролетали мимо, как опоры линии электропередачи, скучно и обычно. Я не видела в этой части работы ничего особенно сложного. Бла-бла-бла – только и всего. Вот микрофон меня пугал, и преодолеть свой страх я считала гораздо более трудной задачей. Чтобы не облажаться, опытные коллеги посоветовали мне зачитывать свои тексты. Тексты ведущих назывались подводками, потому что их основной задачей было подводить к песням, рекламе или новостям. Тексты, ни к чему не подводившие, не приветствовались, и их меня сразу попросили избегать. К своим подводкам я подошла самым радикальным образом. Идея на миллион
Так что никаких подводок я писать не стала. Просто купила эту книгу и явилась с ней на экзамен. Я выходила в эфир, называла исполнителя, а после старательно зачитывала выделенные куски, касающиеся его знака зодиака. Я пребывала в полном восторге от собственной изобретательности, пока меня не попросили освободить пульт. Вместо двух часов я провела в эфире около получаса.
На следующий день программный директор радио вызвал меня к себе и мягко заметил, что недостаточно знать пульт и обладать красивым голосом, нужно еще и уметь говорить. Мне хотелось спросить: "Что угодно? Говорить, чтобы говорить? Его ведущие – просто шум. Их даже делают потише. Сколько раз я наблюдала это в магазинах и автобусах!» Но я промолчала. Мне было понятно, что я завидую. Этих ведущих хотя бы допустили до эфира, мне же не удалось и этого. Программный директор сказал, что я не подхожу для этой работы. Я не удержалась и спросила почему. Он ответил, что для нее нужны умные креативные люди, и от этого мне стало смешно и больно одновременно. Это было, как прозрачная стена, о которую, не заметив, с разбегу разбиваешься лбом.
Отказываться от работы на радио я даже не думала. В то время в Калининграде был выбор: вещали сразу несколько местных радиостанций. Из слов уволившего меня руководителя я сделала только один вывод: мне нужно учиться, и то, что я не смогла извлечь необходимых уроков из объяснений ведущих его радиостанции, меня не остановило. Я нашла курсы для теле– и радиоведущих, которые вели два профессиональных диктора еще той, советской школы. Вопрос, не лучше ли все бросить и не связываться, я себе не задавала. Мне казалось, просто так ничего не дается. Красивый голос, золотые руки, быстрый ум и прочие способности – нечто вроде маяков в ночи, в шторм, когда все кувырком и непонятно. Куда направиться, что выбрать – я не так чтобы хорошо ориентировалась в этом в свои неполные 20, поэтому маяк мне был необходим.
Преподававшие на курсах дикторы много лет вели программы на местном государственном телеканале. Впервые я увидела их еще в детстве, собирая кубики на ковре в ногах у папы. Папа смотрел телевизор, а я смотрела на папу. Эти люди в телевизоре для него были интереснее меня, и я ревновала, конечно, пытаясь понять, что в них такого. Теперь я могла вступить с ними в диалог, но, тем не менее, ни о чем их не спросила. У дикторов были прекрасно поставленные голоса, дикция, дыхание, манеры. Но они ничего не говорили от себя, дикторы говорили от имени великой страны, рассказывая о ее успехах и планах. Не было никакого смысла спрашивать у них, почему отец был так внимателен к великой стране и так невнимателен к дочери.
Курсы были бесплатными. Однако, чтобы попасть на них, требовалось подать заявку и пройти отбор. При выборе приоритетом пользовались сотрудники СМИ, и если бы не моя стажировка на радио, у меня не было бы ни единого шанса. К своей заявке я добавила эмоциональное письмо, в котором просила взять меня на курсы, потому что мне это действительно очень нужно. Я считала, что просить бессмысленно и унизительно, но все-таки
На новую стажировку я попала по знакомству. Друг моей сестры оказался приятелем программного директора лучшей в регионе радиостанции, и меня взяли. Она называлась «Море Плюс». Именно ее я включала дома. На курсах мне поставили голос и дали общее представление о работе ведущего. Научили работать с информацией и выдавать ее в эфир. Но я была совершенно не подготовлена к тому, что мне придется стажироваться у людей, которых я с восторгом слушала много лет. У меня голова шла кругом от того, что я бываю в той самой студии, из которой они выходят в эфир.
Я знала любимых ведущих по голосам, и у меня давно сложилось представление, как они должны были выглядеть. Однако когда я встречалась с ними на стажировке, оказывалось, что голоса брутальных мужчин принадлежат нежным мальчикам, раскрепощенные – застенчивы, опытные – не опытны, смелые – не смелы. Разумеется, попадались и ведущие, полностью соответствовавшие своему голосу, но ими я не особенно интересовалась. Мне были ближе те, кто, как и я, звучал не так, как выглядел. Словно бы нас объединяла какая-то тайна, и мне хотелось ее разгадать.
Я ходила на стажировку несколько раз в неделю и постепенно познакомилась со всеми. Мне помогали, радовались моим успехам, поддерживали, если что-то не получалось. Такое отношение друг к другу здесь было в порядке вещей. На этом фоне были и ссоры, и зависть, и сплетни, но большого значения этому не придавали. Несовершенство прощали и себе, и другим, принимая этот мир таким, какой он есть. Это все разительно отличалось от того, что я наблюдала во время стажировки на своей первой радиостанции. Только сейчас я со всей полнотой поняла, как мне повезло, что я не получила работу там.
Помня свои прежние ошибки, в этот раз к своим подводкам я отнеслась гораздо серьезнее. Проанализировала, что говорят в эфире другие ведущие, попыталась написать нечто подобное. Выяснилось, что сама по себе я скучна, шутки мне тоже не давались, единственное, что у меня получалось – это рассказывать новости из жизни знаменитых групп и исполнителей. Их-то я и решила выдавать эфир. Перед экзаменом мне дали последний совет: говори с улыбкой. В подавляющем большинстве люди слышат только ее, даже если ты усталый и злой. Она защищает. Без улыбки в эфире ты голый.
Я чувствовала, что готова. Обычно экзамен ставили на вечер. Он продолжался час. Нужно было подобрать и свести музыку, выступить с тремя-четырьмя подводками и проследить, чтобы реклама вышла без задержек. Программный директор посчитала, что это слишком простое задание для меня и предложила сдать экзамен в дневном эфире на программе по заявкам. Этот вариант был гораздо сложнее. Во-первых, новости. Днем они выходили в прямом эфире в начале каждого часа. Открывающие и закрывающие заставки, музыкальная подложка, под которую читают ведущие, перебивки, ставящиеся вручную и отделяющие одну новость от другой – вот неполный список элементов, составляющих информационный выпуск. Во-вторых, сама программа по заявкам. Заявки приходили по факсу, от ведущего требовалось их принимать и зачитывать. В конце текста слушатели указывали песню, которую диджей должен был быстро найти и поставить. Ключевое тут – «быстро». Об этом я совсем не подумала, когда соглашалась. Думаю, мне слишком хотелось произвести впечатление.