Рагнар Чёрная Грива
Шрифт:
– Мы попросим Железных Жрецов восстановить достаточно функций корабля, чтобы он добрался до Фенриса. И, едва он пристыкуется к небесным платформам Клыка, как сразу начнётся очищение, заправка, починка и капитальный ремонт. Через год 'Барионикс' сможет возродиться к новой жизни, посвящённой служению нашему Ордену.
Никто не прикоснулся к столу.
– Мы не воры, бард, - сказал Берек.
– Нет, - спокойно согласился Нальфир.
– Мы - победители.
– Тогда почему же ты говоришь о краже?
– Я говорю о захвате приза. Я говорю о военной добыче. Если хотите, называйте это трофеем.
В
– Ты играешь словами.
– Разве я не скъялд? Игра словами - мой долг.
Рагнар больше не мог молчать.
– Ты, который отстаивал мою дуэль до смерти с Темными Ангелами во имя чести, сейчас предлагаешь украсть боевой корабль другого Ордена?
Нальфир оставался невозмутим. Во всяком случае, протесты Рагнара его забавляли.
– Темные Ангелы - наш старинный соперник, и наши с ними родословные идут рядом с момента основания Империума. Они дураки, все вместе и поодиночке, но я их уважаю. Они верны Трону Всеотца. По сравнению с ними, Расчленители - ублюдки и мутанты. Каннибалы, пьющие кровь невинных. Разве тот, с кем ты сражался, не обвинил тебя в предательстве? 'Предатель', как он тебя называл. Они ненавидят нас, и наши души.
– Я слышал ваши слова, - остановил их Берек.
– Но в этом случае, воровство - это воровство. Это ниже нашего достоинства.
– Мой ярл, -- отрезал Нальфир, - я знаю, что ты слышал мудрость, скрытую в моих шутках. Я знаю, что вы все слышали. Может быть, это нарушает традицию, о, да. Я согласен и даже не сопротивляюсь. Но если мы вернём корабль в Когтю, мы можем претендовать на него по праву военной добычи. Может ли кто-то из вас сказать, что это мудро - отбросить прочь такой приз? Даже один фрегат усилит армаду нашей Великой Роты...
Он позволил своим словам выплеснуться наружу, и, хоть они и были невоспитанными и нахальными, но обладали одним неоспоримым качеством. Слова были правдивы. Практичность сражалась с гордостью во взглядах многих Волков сейчас. Даже один фрегат представлял собой монументальное дополнение к флоту любого Ордена, не говоря уж о корабле, который может находиться в личном распоряжении ярла. Сначала неуверенно, костяшки пальцев начали стучать по камню.
– Особенно теперь, - добавил Нальфир, - когда Чёрная Грива и злополучная команда 'Верегелта' оставили этот гордый корабль в столь плачевном состоянии.
Рагнар обнажил клыки.
– Если бы я поступил не так, как поступил, 'Верегелт' остался бы в руках Предателей, а треть Великой Роты погибла.
Улыбка Нальфира была бесцеремонной и очень скользкой.
– Да, мы все знаем, как ты покрыл себя славой в этом походе, брат. Но факт остаётся фактом, как его не крути: Рота будет гораздо лучше снабжаться и обслуживаться, если приобретёт ещё один корабль. Это не воровство, родичи. Это провидение!
Все присутствующие заметили нерешительность, сквозившую во взгляде лорда Берека. Алчность честолюбия схлестнулась с горящей честью.
– В твоих словах есть определённая лукавая мудрость, бард...
Рагнар ударил бронированным кулаком по столу. Один раз. Звук привлёк взоры всех собравшихся.
– Моё железо всё ещё лежит на камне.
Берек рыкнул, признавая, что это было не совсем правильно.
– Говори, Чёрная
Взгляд голубых глаз Рагнара скользнул по Нальфиру, словно нож, вытащенный из спины трупа. Он повернулся к остальным.
– Мы говорим о предательстве по отношению к другому Ордену.
Нальфир улыбнулся.
– То есть, о том, в чём у тебя не было большого опыта, да?
– Ещё одно слово...
– произнёс Рагнар. Его голос казался холодным, как и лёд, на котором он был рождён и рос.
– Малейший шёпот, брат. И ты пожалеешь об этом.
Против всех ожиданий, бард замолчал, оставив на лице лишь улыбку.
– Я знаю, что сам не без греха, - продолжил Рагнар.
– Но то, что вы оба предлагаете, ниже нас, родичи. Ты, Грейлок, предлагаешь поступить трусливо ради удобства. Ты советуешь уничтожить священную сталь здесь, в глубокой пустоте, чтобы никто не увидел нашего прегрешения. И ты, Острый Язык, радостно празднуешь бесчестье, обряженное в лохмотья прагматизма. Я, по крайней мере, чувствовал стыд за свои ошибки на границе Мальстрёма.
– Так что же ты предлагаешь, Чёрная Грива?
– спросил ярл.
Кровавый Коготь поочерёдно оглядел своих старших братьев.
– Расскажи мне о Конце Чести, - сказал он.
– Мне нужно услышать эту историю, прежде чем я вынесу решение.
Берек издал низкое утробное рычание, в котором слышалось недовольство.
– В тот день я сошёлся клинок к клинку с сошедшим с ума ангелом. Я сам убил одного из них. Кровь жителей улья была на его зубах. Кровь невинных, Чёрная Грива. Всё, что ты читал в архивах - правда. Расчленители несут в своих душах болезнь, и в этот день она вырвалась наружу для всеобщего обозрения. Я сомневаюсь, что кто-то из них всё ещё носит в своих сердцах имя Всеотца. Не носит. Их геносемя подверглось порче и застою. Оно выплёскивает яд в их кровь. Ты спрашиваешь про Конец Чести? В этом нет необходимости, Кровавый Коготь. Ты сам видел это, когда столкнулся с одним из них на борту 'Барионикса', и он пришёл в себя, дыша только одной мыслью. Он хотел убить тебя. То же самое, только в больших масштабах, случилось в границах целого города.
– Сломавшийся ковчег стазиса - не совсем то же самое, что война, мой ярл. Расскажи мне о самой битве.
– Что ещё тебе нужно знать, кроме описанного в архивах? Или ты хочешь, чтобы я позвал Рунного Жреца, который бы помог тебе пережить это, словно щенку на испытаниях видениями? Расчленители штурмовали Шпиль улья, убивая тысячами безоружных имперских солдат. В своей слепой ярости они не могли больше отличить друзей от врагов. Мы выступили против них, чтобы защитить гражданских. Это было начало, и это был конец.
Рагнар знал примерно то же самое, не столько из архивных записей, сколько из размытых пиктов многочисленных каналов связи в шлемах десантников. Большая часть этих кадров была взята с имиджеров Длинных Клыков, находившихся на отдалении от основного места действия с тяжёлым вооружением, которое они и применяли для поддержки сражения, развернувшегося внизу.
– То, что я видел в архивах, неубедительно, родичи. Можно даже сказать - подозрительно.
Молчание снова обрушилось на залу, едва Рагнар замолк. Чёрная фигура разрушила звенящую тишину хриплым шёпотом: