Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник

Колчигин Константин Владимирович

– Теперь только и годится на топоры да гвозди для краснокожих братьев…

Глядя на него, расхохотался и Крейг, улыбнулись обе девушки. Взгляд Клеверова упал на Березина, молча стоявшего поодаль.

– Я исполнил вашу просьбу, князь, – сказал молодой человек.

– Смею вас уверить, дорогой граф, что я и в остальном рассчитываю на ваше благородство.

Клеверов промолчал. Аленка с беспокойством взглянула на отца. Но тот ничего не стал объяснять и, быстро поклонившись, пошел к скафу.

Вечером Елена зашла к Клеверову.

– Андрей Николаевич, простите,

что беспокою вас. Я хотела немного поговорить с вами, – сказала она, усаживаясь в кресло напротив.

– О возвращении? – усмехнулся Клеверов.

– Напротив. Если вы решили здесь остаться, то я хочу…

– Дать совет? – с иронией закончил ее собеседник. – Не стоит, Лена. Я старше вас на целый десяток лет. И несмотря ни на что, все еще существую, а это говорит о неуместности каких-либо рекомендаций.

– Я хотела поговорить с вами об Аленке. Неужели вы не понимаете…

– Я все прекрасно понимаю, Лена, – вновь перебил ее Клеверов. – Мы с вами и без того достаточно много обсуждали эти стороны моей жизни. Всему есть предел. Простите за резкость…

Несколько минут они молчали. Первая заговорила Князева.

– Вы так много работаете… Наверное, рассчитываете создать с помощью сенсационных материалов себе имя у нас на Земле?

Клеверов насмешливо улыбнулся, и Елена поняла, что сказала очередную глупость.

– Нет, Лена. Я даже не делаю подписей. Вы или Крейг можете присвоить эти труды. Важно лишь то, чтобы они попали по назначению.

– Вы не хотите устроить для нас еще одну экскурсию?

– Время не позволяет мне подобную роскошь. И мне остается лишь просить у вас прощения за данное обещание.

– Что же вы будете делать потом, когда мы покинем вас?

– Работать, Лена. Как работал всю жизнь. У меня ничего больше нет.

– Зачем? И для кого? Кому она нужна, эта ваша работа?

– Больше всего мне самому, – сухо ответил Клеверов. – Жить мне немного… Но я не хочу прежде времени лишиться рассудка.

Елена вгляделась в огромную золотую звезду на груди молодого человека и только сейчас разглядела выгравированную на ней надпись: «Найти и умереть».

– Если бы вы только пожелали… Многое можно было бы изменить…

– Довольно об этом, Лена. Если у вас есть ко мне просьба – я готов ее исполнить.

Елена встала, подошла к двери.

– У меня есть просьба и даже не одна… – сказала она, остановившись на пороге, и с горечью добавила. – Но вы никогда этого не исполните…

II

Туманным утром Аленка, сойдя со ступенек скафа, увидела привязанного прямо к перилам лестницы рослого черного коня. Девушка подошла ближе, едва доставая до гривы, погладила голову гордого животного. Постояла несколько минут в задумчивости. Из скафа выскочил Тер, следом вышел его хозяин в длинной темной накидке.

– Опять куда-то уезжаете, Андрей Николаевич? – тихо спросила Аленка.

– Только на прогулку, – чуть улыбнулся Клеверов.

– Возьмите меня с собой…

Она тоже улыбнулась, смутившись своей невольной смелости. Клеверов подошёл к

девушке, взял ее за плечи и одним движением посадил на коня. Легкий плащ распахнулся, и без того короткое платье почти совсем открыло стройные ноги девушки. Клеверов снизу вверх заглянул в лицо Аленки, уголки его рта дрогнули в непонятной грустной улыбке.

– Вы смеетесь надо мной, Андрей Николаевич? – с тревогой спросила девушка.

Он покачал головой; с минуту постоял, глядя в сторону, затем легко вскочил в седло и тронул поводья. Девушка покачнулась, но Клеверов сразу поддержал ее, положив руку на талию. Конь пошел крупной рысью. Замелькали ствола берез, растущих вдоль едва заметной лесной тропинки.

Аленка повернула голову и посмотрела молодому человеку прямо в глаза, близко-близко…

– Помните тот день? Мы с вами ехали на этом же коне…

Клеверов промолчал, сдерживая горячего скакуна. Лес отступал, скрываясь за холодными синеватыми туманами. Что-то таинственное стало появляться в отдаленных рощах. Еще не взошло солнце, и далекая луна тускло светила над самым горизонтом. Хлопая крыльями, низко пролетела огромная черная птица. Аленка испуганно прижалась к Клеверову и почувствовала, как сразу отяжелели его руки… Он бросил поводья. Конь на мгновение сбился, но тут же выровнял шаг и пошёл карьером. Где-то в утренней мгле появлялись и исчезали леса и рощи, крутые холмы в мелких колючих зарослях ельника. Могучее животное летело стрелой, в бешеной скачке чуть касаясь копытами земли, туда, где над уходящей вдаль равниной поднимались прозрачные розовые облака зари. Стучали копыта, свистел ветер, распущенные светлые волосы Аленки выбились из-под капюшона плаща. Девушка не оглядывалась на своего спутника, но ее тонкие нежные пальцы сжимали его руку. Сколько это длилось? Наверное, не очень долго. Но, когда конь начал уставать, они уже были довольно далеко от скафа.

Клеверов придержал лошадь и соскочил с седла. Кругом до самого горизонта расстилалась голубоватая травянистая равнина, словно и не было непроходимых лесов на берегах огромной реки. Аленка неловко спустилась на землю, отчего упрямое платье вовсе сбилось… Молодой человек чуть улыбнулся и быстро отвел глаза, давая спутнице возможность привести себя в порядок.

– Какое удивительное утро, – сказала Аленка, торопливо поправляя волосы.

Клеверов не ответил, и девушке стало неловко за свой восторг.

– Я, наверное, очень надоела вам?

Взглянув на расстроенную Аленку, он неожиданно весело рассмеялся. Девушка в изумлении широко открыла глаза – он казался таким юным! Просто мальчишка… Красивый хрупкий мальчишка…

– Пойдемте, Аленушка, – сказал он, беря спутницу за руку.

Они долго шли рядом, ведя коня за собой. Аленка, на удивление милая и женственная, легко ступала по высокой густой траве, доходившей ей до колен, лишь только белые сапожки заметно темнели от росы.

Тер забежал вперед и вспугнул очередную птицу. Остановился, искоса поглядывая на хозяина, боком сделал несколько шагов, лизнул руку девушки и вновь стремительно помчался вперед.