Рапсодия под солнцем
Шрифт:
Он целует меня, и я, расслабившись, прижимаюсь ближе, обнимая его. С ним хорошо. Без него даже не рассматривается.
Урвав себе минутку отдыха и насладившись его губами, я все же возвращаюсь в реальность и иду разбирать сумки, объясняя Ирсу, что нужно сделать и в чем конкретно мне понадобится его помощь. Я могу справиться и один, но с ним лучше и быстрее.
Стоны уже давно затихли, криков из комнаты людей не поступало, поэтому в тишине работа пошла очень шустро. Но все равно потребовалось несколько часов только на преобразование фонариков в гасители.
Скатав карту местности этого года, на которой я отметил
— Это нужно будет установить при луне, так что время у нас еще есть, — говорю я, откладывая карту и роняя Ирса на кровать, чтобы усесться сверху. Я ложусь грудью на его, прижимаясь, и целую его в щеку. Хорошо так. — Я хочу быть с тобой всегда, Ирс.
Ирс обхватывает меня за талию и, резко перевернув нас, целует. И мне становится еще лучше.
Часть 25. Ты даже не представляешь, как сильно сейчас нужен
Мур
— Спасибо, — шепчу я, наслаждаясь ласками Мила, что нежно гладит мои волосы. Не за это, хотя и за это тоже. Я так взбеленился после «разговора» с матерью… хотя разговором это назвать трудно. Претензии с ее стороны, и вялая грызня с моей. Кабы не Мил — точно что-нибудь разломал бы сегодня.
— Мы поговорим с ними позже. У нас тут спасение мира, все дела. Болтовня подождёт. Да и Онцилла успокоится. Ей придется принять ситуацию. Иначе никак.
— Спасение мира тоже подождёт. Гаврики там крикнули, что до ночи у нас есть время, — поясняю я и провожу пальцем по впалому животу Мила. Как же я счастлив, что он у меня есть. Глупо было от самого себя столько бегать.
— Значит, у нас есть время?.. Обрати меня. Я знаю, что вакцина лежит в комоде. А сейчас самое лучшее время. Неизвестно, что дальше, а я хочу тебе реально помочь.
От такой просьбы вся нега с меня слетает как не бывало. Отлепившись от груди Мила, сажусь, потрясенно на него смотря. Серьезно? Лучшее время?! Когда Аман, в случае чего, не сможет прийти на помощь, когда никто не сможет контролировать процесс?!
— Мил, ты мне и без этого помогаешь. Даже не представляешь, как сильно. Я бы тронулся со всеми этими новостями, если бы не ты!
Он спокойный совсем, улыбается кривенько, за руку берет, поглаживая, а мне кричать хочется. Я что, один тут понимаю весь пиздец ситуации?!
— Я видел, как это происходит. Я просто посплю. Ну да, потом нужно будет адаптироваться, но до ночи успеем. Тогда в Монтре мы сможем разделиться, быстро все сделать и вернуться. Я знаю, ты волнуешься. Я тогда тоже переживал, но всё будет хорошо.
— Хорошо?! А если нет? Мил, а что если все пойдет не так? Что если вампир возьмёт верх, и ты, как Ниррай, начнёшь голым на всех бросаться? Бесспорно, я люблю, когда ты голый, но не хочу теперь без тебя! Я не Аман, я ни хуя не справлюсь! Я и сейчас-то не справляюсь!
Мил перетекает в сидячее положение, и, подавшись вперёд, соприкасается с моим лбом своим, блестя зелёными глазами.
— Я вернусь к тебе. Обещаю.
Выдыхаю. Я не могу ему не верить. Это было бы неправильно по отношению к нему. Он уже столько раз доказывал мне, что достоин самого большого доверия, что усомниться в нем сейчас, было бы предательством с моей стороны, но…
— Ты ведь знаешь, что они могут заявиться сюда. У нас будет больше шансов, если я стану вампиром.
— Не факт, на вампиров у них есть управа… — шепчу, сам понимая, что пургу несу. Управа-то есть, только все равно человек намного слабее, а, став вампиром, Мил не потеряет свои способности.
— Ты же знаешь, что так будет лучше. И я знаю. Осталось решиться. Я не Ниррай, Мур, я буду возвращаться к тебе, даже если это будет невозможно.
Качаюсь вперёд, чуть наклонив голову вбок, чтобы впиться поцелуем в его губы. Далеко не самые мягкие или пухлые из тех, что мне доводилось целовать, и не самые идеальные, но для меня теперь самые лучшие. Я люблю их такими, какие они есть: с этим шрамом, что как пометка на полях или закладка в книге, возвращающая раз за разом в воспоминания, как и другие метки на теле, в этом он весь, мой Мил. Его восхитительный горный аромат, бесподобно вкусная кровь, что дарит силу и жизнь, манера поведения, лёгкие, плавные движения, своеобразные взгляды на жизнь и умение сливаться со мной, превращая нас двоих в единый организм, что, кажется, даже мысли читать может. Оно же уйдет не все, да? Изменится лишь внешность, но суть от меня никуда не сбежит?..
— Ты обещал, — шепчу в его губы, прерывая поцелуй и смотрю в глаза, так пристально, будто могу увидеть там будущее. Убедиться. Разглядеть невозможное. Но там лишь зелёный блеск и уверенность. В себе. В нас. Мне бы ее, хоть маленечко.
— Естественно. Уже скоро ты покажешь мне мир, который мне пока недоступен… И возможно, мы доломаем эту кровать. Слышал, она уже поскрипывать начала?
Веселится, но я все равно улавливаю крохотную нотку волнения в голосе.
— Эту, и ещё тысячи. Иначе, зачем ещё нужна вечная жизнь? — улыбаюсь, и не потому, что радуюсь сейчас, а потому что понимаю — если не возьму себя в руки, понаделаю дел. Мне, да и ему, нужна сейчас чистая голова, а не паникующий партнер.
И Мил тоже улыбается, прикрыв глаза, но недолго: чмокает мимолётно в губы и, отстранившись, встаёт, чтобы начать одеваться. Да уж, правильно, неизвестно, что тебя стукнет, когда ты очнёшься, но точно знаю, там будет не до одежды и заморочек на прикрытие наготы.
— Нужно кровь еще притащить. Я так понимаю, что, как проснусь, буду голоден как волк.
Киваю. Да, нужно. Я смутно помню именно жажду, меня вроде тогда переклинило на диком желании оберегать Мила, но там другое — я перед обращением думал, что он умирает. У него, надеюсь, все будет правильно.
Пока он одевается, я, накинув халат, несусь на кухню, по пути сообщая Ашу и Аману, чем мы собрались заняться. Надеюсь, последний меня слышал, потому что ответа не последовало. В холодильнике я долго выбираю кровь, всю её перенюхав. Понимаю, Милу особо не до вкуса будет, но мне очень хочется, чтобы для него обращение прошло максимально приятно. В конце концов я обрываю себя, потому что это уже на сумасшествие похоже, и, схватив пакет, от которого идёт лёгкий аромат кофе с корицей, лечу обратно.