Рапсодия под солнцем
Шрифт:
— Почти. И просто назвать по имени и звать — это разные вещи. Давай все же попробуем менее радикальные методы сначала? — предлагаю, по плечу его оглаживая. Ты же вернулся ко мне, да? Он не мог тебя у меня забрать!
— Это дохлый номер, но… — Аш отходит от меня и высовывается в окно, крича:
— Зови его! Он внутри!
— А это может сработать…
Тихо говорит Мил Муру, и я очень надеюсь на то, что он про зов, а не про убийство Амана. Скопище маньяков. Если что, я против. Мне Аман нравится! Да и
— Мы сейчас быстро перекусим, отнесем завтрак людям и засядем делать гаситель, — мигом переключает тему Аш, отчего у меня аж глаз дёргается. Но я никак не комментирую, а завариваю чай. Мур кивает, Мил задумался о чем-то, Аш отправляется к духовке, из которой достает противень с запеченными овощами и мясом…
— Стоп, — доходит до меня. — А где яблоки?!
Мур с Милом смотрят на меня непонимающе, и я, оглянувшись, нахожу рядом с плитой осевший рукав для запекания, в котором сиротливо лежат маленькие сморщенные кусочки яблока.
— Вы что с ними сделали, изверги?! — возмущаюсь, приподнимая явно погибшие останки.
— Из духовки вынули. Тебе никто не говорил, что готовить — это не твое? Может, поищешь какое-нибудь другое призвание? Могу научить метать ножи.
— Я несколько лет в кофейне работал! Конечно это мое! — выпаливаю и, печально вздохнув, отравляю останки яблока в мусорку, а, подняв взгляд, замечаю кастрюлю залитую водой. И кашу испортили! Ну как так можно? Мы же старались! Взяли, залили! Кастрюль им, что ли, мало было?!
— О, сделаешь мне латте? — просит Мил, на что я горестно вздыхаю. Сделаю конечно, тут и кофемашина есть, профессиональная даже, покруче, чем в кофейне. Там тачка была, здоровенная, но, честно говоря, давно мечтающая об обновлении. А тут хорошая, домашняя, но прям шикарная, я ее сразу подметил. Но вот конкретно сейчас я зол! Взяли и завтрак Бали испортили!
Аш расставляет тарелки и накрывает на стол, а я чай разливаю и сажусь рядом с ним. И тут мне идея приходит.
— Сделаю. И апельсиновый раф Муру. А вы вернёте нашу рисовую кашу! Точнее, теперь уже сделаете новую!
— Я не умею делать клейстер из риса. Ты в курсе, что то, что вы тут нахимичили, тараканы бы жрать не стали? На хрен тебе каша? Вон, мясо жуй, — высказывается Мил под тихий смех Мура, а я надуваюсь. Легко судить!
— Это не мне. И мы делали по рецепту! Мы даже ложки считали!
Мур не выдерживает и ржет в голос, а я смотрю на них обиженно. Ну не сволочи ли?
На мое колено ложится рука Аша и гладит успокаивающе, а Мил, явно потеряв ко мне интерес, пьет свой чай. Зато Мур, отсмеявшись, говорит:
— Я приготовлю завтрак людям, могу даже на несколько дней, а с тебя вкусный кофе. Если обязуешься делать его постоянно, то торжественно нарекаю тебя ответственным за напитки и отстраняю от остальной части готовки. И да будет нас
Все ещё пыхчу обиженно, но киваю. Да, так, пожалуй, действительно будет лучше.
Часть 24. Я не хочу с тобой драться
Аман
В смысле, звать? А я тут чем занимаюсь?! Я же с ним разговариваю, по сто раз на дню по имени называю. Вот и сейчас, хожу ору, пытаясь призвать, только нет его, съебался в неизвестном мне направлении.
Тут Ниррай, откуда-то сбоку, из кустов выныривает и сует мне кролика, говоря довольно:
— Есть!
— Спасибо… — благодарю растерянно и кролика, трясущегося, глажу. — Только я так не могу. Он хороший, мягкий. Оставим его себе?
Наглаживаю бедного кроля, как ненормальный, и хрень какую-то несу, а все оттого, что не понимаю, как мне царевича звать.
Ниррай смотрит на меня как на болезного, но я и не пытаюсь ему объяснить, сразу начиная блажить на всю округу:
— Ниррай!
Дикий явно охреневает от моего крика и, подпрыгнув, на кролика смотрит.
— Ниррай! Ты мне нужен! — не сдаюсь я и ещё более яростно наглаживаю животину. Боюсь, не переживёт он такого балагана. Наклонившись, выпускаю кролика и на Ниррая иду, который отступает дальше. Но долго взывать к человеку внутри мне не дают — вампир уносится, снова не пойми куда.
Да задолбал уже! Надо на него маячок повесить, а то эти прятки мне абсолютно не нравятся.
Ношусь по острову, полупопиями свечу, благо некого тут этим смущать, чувствую себя человеком, съехавшим с катушек после кораблекрушения — ещё немного и сплету себе набедренную повязку из травы.
Как громко я должен орать, чтобы человек внутри вампира меня услышал? Может, нужно рупор раздобыть или микрофон с колонками?
Ниррай снова приходит сам, на этот раз сверху и с собакой. Обычная такая прихуевшая собака, смотрящая на меня с ужасом.
— Есть?..
— Ниррай, я не ем собак. Это питомец, не еда.
Ниррай вздыхает. И так тяжко, что я уже почти готов пойти на то, чтобы отведать собачатинки, но я откидываю такие мысли подальше и снова кричу:
— Ниррай, ты мне нужен! Вернись ко мне!
В меня швыряют собакой. Вампир улетает прочь, снова забыв мне сообщить куда именно, а я глажу новую животинку. И откуда тут вообще собака взялась? Вроде же не было…
Песель отпускается, а я снова мчу на поиски вампира и нахожу его в беседке, явно из-за меня расстроенного. Сидит такой в подушках, лошадку мнет и делает вид, что меня тут нет. Ныряю к нему и щекой о плечо глажусь. Глупостью я какой-то занимаюсь, царевич либо не слышит, либо игнорирует, а вампир на меня дуться вздумал. Он поднимает на меня обиженный взгляд и такое ощущение, что сейчас расплачется. Вздохнув, еще раз потираюсь об него щекой и говорю, уже без всякого орева: