Рапсодия в тумане
Шрифт:
— Может, это и вариант… — Ниррай говорит медленно, все еще находясь в своих мыслях, и продолжает перебирать мои волосы, отчего я довольно муркаю. — Один хрен никто этим пользоваться не будет… Надо, наверное, прежде чем что-то предпринимать, обсудить с Аманом.
— Почему не будет? Твой отец не хочет пить кровь?
— Ему нужна вакцина для меня. А я не хочу ее использовать, вне зависимости понадобится мне пить кровь или нет.
— Почему ты ему об этом не скажешь?
— Я говорил. Он считает, что я передумаю в преддверии дня рождения. А для того, чтобы попасть в дом, мне
— Почему близкие люди не говорят правду друг другу?.. — теперь я подвисаю, снова думая о брате. — Его можно понять, он боится тебя потерять, ну или твоей старости. Но это же твоя жизнь и только ты вправе принимать решения касательно нее. Рано или поздно ему придется смириться и принять твой выбор.
— Потому что наша правда слишком отличается, а он не хочет мириться, боясь меня потерять. Я же его понимаю, но не принимаю. Мы не врали друг другу в этом вопросе, он продолжал финансирование в надежде, что я передумаю, испугавшись смерти, я же не лез к нему и давал развлекаться чем хочется . Вранье началось только с появления в моей жизни вас с братом.
— Еще до того, как мы все это затеяли, мы с братом много говорили на тему жизни и смерти. Про принятие, про выбор… Мы специально вложили в формулу элемент для скрепления, который может нас убить, потому что вечная жизнь — это тоже плохо. Просто представь, ты уже все повидал, переделал что можно и нельзя, поработал в сотне разнообразных профессии и просто устал, а умереть не можешь, и только продолжаешь влачить существование дальше. На фильм ужасов похоже . Так что когда-нибудь и мы уйдем, надеюсь вместе, потому что я себя без него вообще не представляю.
— Вы молодцы… Но… разве нормально так зацикливаться на ком-то одном?
— Я не зациклен, просто надеюсь, что свои годы я проведу с ним. И что его не убьют раньше меня. Я вообще представил, что когда придет время, мы сделаем это вместе, потому вместе мы со всем справимся и не так страшно. Я не стану накладывать на себя руки, если его убьют раньше, если ты об этом подумал, и надеюсь, что и он этого не сделает. Просто будут идти года, возможно, столетия, и где бы ты ни находился, ты знаешь, что у тебя есть родной человек, которого любишь ты и который любит тебя. Не знаю, встречу ли я кого-то с кем бы еще захотел провести вместе годы, но с Аманом — это точно.
— Здорово, что вы друг у друга есть. Будешь меня помнить, когда меня не станет?
Слышу в голосе Ниррая улыбку, и он заправляет мои короткие волосы за ухо. Я уже начал скучать по длинным.
— Буду. Ты только успей побывать счастливым до этого времени.
Ниррай почему-то ненадолго замолкает, видно, опять задумавшись о чем-то своем, а потом говорит:
— Пока не позвонили твоему брату, и он не примчался тебя спасать… Тебе же нужна кровь? Ну, после ранения.
— Нужна. Он меня покормит, не переживай. Я не умру, если потерплю.
— Но я обещал тебе как-нибудь дать попробовать. По мне так сейчас самый лучший момент для этого.
— Может быть, но тебе это не нравится. Зачем издеваться над собой?! Да и ты еще им пахнешь…
— Мне не жалко
— У нас в холодильнике, в пакете, есть твоя кровь, Аман ее снова запечатал, но я все равно ее чувствую. Вкусно пахнет, там запаха брата нет. Он тебя обидел?
— Знаешь, как мы познакомились? Я был дома, искренне верил, что один. Тут срабатывает сигнализация. Иду ее отключать, захожу в свою комнату, а там два мужика, которых вижу впервые в жизни, воруют мою шкатулку. И тут один из них налетает на меня, начиная лизать шею. Ты вообще можешь себе представить, что какой-то левый чел врывается в твой дом и начинает тебя лизать?!
Представив эту картинку, начинаю тихонько хихикать.
— Нет, но звучит весело.
— Это рассказывать весело, тогда мне было одновременно страшно и противно. А потом меня парализует. Честно говоря, я подумал тогда, что их кто-то из конкурентов отца нанял. Это я уже потом узнал, что Аман меня не лизал, а кусал, после зализывая рану, тогда все казалось немного иначе. Паникую, думая, что меня сейчас убьют, вместо этого меня воруют, так и не сняв парализацию. Так я впервые попал в дом к Аману.
— Когда я был еще маленький, другие дети, которые со мной не общались, вдруг позвали меня поиграть. А я очень хотел играть и новых друзей тоже. А Аман пришел и волоком меня, кричащего, оттуда уволок. Это я уже потом узнал, что надо мной хотели поиздеваться, а до этого я очень на него обижался, думал, что он просто хочет, чтобы я был один. Он… Знаешь, может, тебе не всегда нравятся его действия, но он хороший. Я вот не знаю, что бы сделал на его месте… Я не умею замораживать людей. А ему было очень больно и голодно. Я и кусать не умел нормально, меня брат научил. Так и узнали, что укусы вампира вампиру очень болезненные.
— Может и хороший, но первое впечатление у меня точно не лучшее. Сначала он меня похитил, потом, уже дома, прокусил палец, на этот раз его не залечивая, больно, кстати. Потом начал угрожать, а потом… потом я соглашаюсь ему помочь. Остаюсь на ночь, он мне выделяет отдельную комнату. А просыпаюсь я от того, что он лежит на мне, с явным намерением трахнуть. Не слушая моих возражений, он меня кусает, и на этот раз укус срабатывает не так, как до этого — он вызывает возбуждение, которого я вот вообще не хочу. Я так-то предпочитаю хотеть и спать с людьми по собственной воле, а не когда накачан возбуждающим. Ну а после того, как я ему сказал об этом, он скинул меня со скалы. Как думаешь, буду я после такого рад укусам?
Я сажусь и внимательно смотрю на Ниррая, но все равно не понимаю…
— Когда же ты ему понравился, раз сначала его раздражал? Это после уже было? Ты не ушибся? А скала высокая была?
— Метров тридцать. Нет, не ушибся, он поймал меня, когда меня окатило брызгами от волны, что разбилась о скалы. Но я очень замерз и очень испугался. Когда после Аман пытался меня отогреть в душе, я думал, что он собрался сварить меня заживо. Не знаю, возможно, где-то тогда его и стукнуло, он позже сказал мне, что действительно хотел убить. Может, испугался вот и переклинило.