Рапсодия в тумане
Шрифт:
Перейдя в свою спальню, я сажусь на кровать и кручу в руке телефон. Написать или перестать уже маяться дурью? Он, наверное, спит, время-то — раннее утро. Да и что я напишу? То, что скучаю или что просто хочу к нему?..
Но телефон вдруг вибрирует, сообщая о входящем. О самом замечательном входящем. Звонит Ниррай. Я провожу по зеленой кнопке, принимая вызов, и слышу его чуть веселый голос:
— Аш, ты, конечно, хороший тамада, и конкурсы у тебя интересные, но меня тут сожрали твои родственники!
— Привет, Царевич… — выдыхаю
— Аман? О, ну да, логично, я ж тебе звоню, точнее… Привет.
— Аш спит, но я ему передам, что ты звонил. Ты проверил?
— Вот прямо сейчас на кладбище. Нашел я эту вашу Эриксон. Ну да, они похожи с мамой, но я все равно не считаю, что это повод верить в историю вашего «ненадежного источника».
— Вы уже поговорили и все решили? Я ему верю.
— Это слова твоего брата. Мне-то откуда знать? В любом случае, тут вон есть и дата кремации, и кто ее проводил. Труп сожгли, как и положено, в общем-то. Надеюсь, мне не надо лезть в похоронную вазу и проверять прах? Трупы — не мой профиль, знаешь ли.
— Тебе точно не надо проверять прах. Он там вполне может быть, но не факт, что ее. Дуй оттуда, а то ты вкусный, комаров меньше точно не станет.
— Теоретически, можно было бы провести экспертизу, если эта Эриксон где-то лечилась, — фоном слышится шум и шаги. — Честно говоря, я так и не понял, что мой поход сюда смог доказать? Я мать-то вживую не помню совсем, только по фото.
Я ложусь спиной на кровать и прикрываю глаза, пытаюсь ощутить себя рядом с ним, поэтому говорю совсем невпопад:
— Я хочу к тебе.
— Без понятия где ты, но уверен, там лучше чем тут. Бл… — Ниррай звонко шлепает себя по руке.
— Тогда, может, похитить тебя?
— Я злой из-за этих кровососов, и да, я не только про комаров, но и тех, что кидают такие идеи. А еще от меня по-любому разит виски, и… И да, мне явно этого не хватает.
Слышу, как Ниррай пиликает ключом от машины и как забирается внутрь, прячась от насекомых.
— Чего не хватает?
— Ощущения внезапности. Как только я понял, что ты не появишься больше посреди моей спальни, стало более… Серо. Как раньше.
— Мне нравилось приходить в твою спальню. Может, это случится снова… Будешь ждать?
— Мне не нравилось. А вот, поди ж ты, оказывается, это неплохо добавляло перчинки в пресность бытия. Я похож на акита-ину?
Ой, нет, на эту собаку, да и вообще на какую-либо другую, Ниррай точно не похож.
— Ну хоть капельку? Я приду и…
И, скорее всего, рухну к его ногам, потому что даже дотронуться до него себе не позволю. Потому что эта гребаная черта, линия между нами, уже есть и эту трещину сколько ни заливай серебром или золотом — лучше она точно не станет.
— И опять перевернешь мою жизнь вверх тормашками?
— Скажи мне «нет», и я послушаюсь.
— Я подумаю над твоим заманчивым предложением. Аман… У вас все в порядке?..
—
Целы… Внешне по крайней мере, а внутри, кажется, один из нас крошится.
— Я говорил с отцом, но он только отмахивается, никаких подробностей. Зато, прикинь, я видел Кошку старше сорока! Они существуют!
— Ну да. Почему нет. Мур говорил, что у него мать есть, не одна же она такая.
— Не знаю, одна или нет, но на твоего Мура очень похожа, сразу видно — родственница. Такая же рыжая и глаза зеленые, только два.
— Ниррай, ты… Он мой друг. Секс с ним это не то, что с тобой. Просто я могу с ним поговорить, иногда, оказывается, это очень надо. Стой, это его мать? Давно она в городе?
— Откуда я знаю, мать она ему или нет? На ней не написано. Но похожа очень, ну или он на нее. Сегодня утром видел, случайно. И нам не обязательно каждый раз обсуждать то, что ты с ним спал, я понял и с первого раза.
Об этом нужно сообщить Муру, потому что он был уверен, что за ним придет мать, может, ему безопаснее свалить еще подальше, чтобы она его точно не нашла…
А вот про последнее Ниррай не прав, обсуждать нам придется, потому что… Нельзя это скрыть. Точнее, можно, просто смолчав, уверен, Аш или Мур не побегут докладывать, но это будет нечестно.
— Я… Я сделал ошибку. Намеренно. Я хотел перестать сходить с ума, но сделал только хуже.
Ниррай сигналит и матерится, видно, что-то помешало его поездке.
— Кошки везде! И там, и тут… Аман, у тебя сейчас такой голос, будто ты мне исповедоваться собрался. Я так, чисто напомнить — я не священник.
— Возможно, было бы легче рассказать это духовнику. Я так делать не буду, у меня и так теперь ад, который я заслужил. И пусть это только в моей голове. Знаю, что этим разочарую тебя в себе совсем, но и не сказать нельзя…
Смелость меня покинула. Язык просто отказывается говорить. Я уже знаю, что все разрушу и получу сброшенный звонок в ответ, ну или он что-нибудь скажет, колючее, чтоб я тут точно удавился, прежде чем он прервет со мной всякое общение.
— Харе тянуть кота за яйца, они у него и так больше. Или признавайся, или уж молчи, к чему эти игры?
— Мне сложно. Я скажу. Просто знаю, что все рухнет, и оттягиваю этот миг, — я вздыхаю. Я могу долго упираться, говорить ему множество всего, но в итоге-то, мы все равно придем к тому, что я скажу. Снова вздыхаю и продолжаю: — Ты мне так сильно нужен… Я так хочу быть рядом, но при этом у нас с тобой как на вулкане, то спокойно, а то не очень. Настроение шарахает. Да и мне нельзя возвращаться, так что я отрезал себе пути. Я не вернусь, а тебя не обратят в вампира, так что плюс для тебя в этом есть… Блядь, как же сложно это все. В любом случае, я очень рад, что знаю тебя. Ты самый невероятный, Царевич. Ты только постарайся быть счастливым, ладно? Я знаю, что я ужасный кандидат в партнеры, н е умеющий давать тебе ходить самому…