Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана
Шрифт:
В заключение приведем несколько изображений Марии Стюарт (Есфири), рис. 6.17–6.21. На рис. 6.22 показана якобы ее личная печать. На рис. 6.23 приведено якобы подлинное письмо Марии Стюарт Елизавете I с автографом. На рис. 6.24 показан замок Карлайл в Англии, где якобы долгое время находилась в заключении Мария Стюарт.
Рис. 6.17. Мария Стюарт. Портрет работы Жана Декура. Якобы 1560 год. Она же Елена Волошанка, Есфирь, Мессалина. Взято из [991:а], обложка книги.
Рис. 6.18.
Рис. 6.19. Аллегорическая картина, написанная Франсуа Клуэ, где Мария Стюарт (Елена Волошанка) представлена в образе Дианы. Вполне соответствует описаниям «античного» Тацита, рассказывавшего о забавах Мессалины вместе с Силием и вакханками. Взято из [991:а], с. 19.
Рис. 6.20. Мария Стюарт. Миниатюра Николаса Хиллиарда. Якобы 1578 год. Взято из [991:а], с. 52.
Рис. 6.21. «Мария Стюарт. Гравюра Джона Вирикса 1587 г., прославляющая королеву-мученицу. Внизу — сцены казни. Мария поставлена в один ряд со святыми мучениками, а ангелы венчают ее коронами» [991:а], с. 59.
Рис. 6.22. Якобы личная печать Марии Стюарт (Елены Волошанки = Есфири). Взято из [991:а], с. 31.
Рис. 6.23. Письмо Марии Стюарт королеве Елизавете. Взято из [991:а], с. 51.
Рис. 6.24. Английский замок Карлайл, где будто бы длительное время томилась в заключении Мария Стюарт (Елена Волошанка = Есфирь). Взято из [991:а], с. 53.
7. «Античный» Корбулон — это князь Андрей Курбский. Переписка с Клавдием-Грозным
Выше, анализируя жизнеописание Нерона, мы обнаружили, что князь Андрей Курбский отразился в «античности» также как выдающийся римский полководец Корбулон. Интересно, что тот же Корбулон вновь появляется, но теперь в «биографии» императора Клавдия. Ничего удивительного здесь нет, поскольку Клавдий и Нерон — это отражения русско-ордынских царей одной и той же «Грозной» эпохи. Напомним, что в русской истории после периода дружбы отношения Курбского и Грозного стали натянутыми, а потом и вовсе враждебными, когда Курбский предал Грозного и бежал в Литву. Они обменялись несколькими большими посланиями, в которых обвиняли друг друга.
Тот же мотив соперничества между императором Клавдием и его полководцем Корбулоном четко звучит и в «Анналах» Тацита. Мы цитируем.
«Корбулон, деятельно, а вскоре и со славою для себя, начало которой положили его действия против хавков, приступив к управлению этой провинцией…
КОРБУЛОН СЕЯЛ СРЕДИ НИХ СЕМЕНА МЯТЕЖА, ЧТО БОЛЬШИНСТВОМ ОДОБРЯЛОСЬ, НО НЕКОТОРЫМИ БЫЛО ВСТРЕЧЕНО С ОСУЖДЕНИЕМ. Зачем возбуждать врага? Неудача тяжело отразится на государстве, а если этот выдающийся муж (Корбулон — Авт.) добьется успеха, ТО СТАНЕТ ОПАСНОЙ УГРОЗОЮ ДЛЯ ГРАЖДАНСКОГО МИРА И НЕПОСИЛЬНЫМ БРЕМЕНЕМ ДЛЯ СТОЛЬ ВЯЛОГО ПРИНЦЕПСА (Клавдия — Авт.).
ПИСЬМО КЛАВДИЯ БЫЛО ВРУЧЕНО КОРБУЛОНУ, когда он уже укреплялся на земле неприятеля. ПОРАЖЕННЫЙ НЕОЖИДАННЫМ ПРИКАЗАНИЕМ И ВОЛНУЕМЫЙ ПРОТИВОРЕЧИВЫМИ ЧУВСТВАМИ, ОПАСАЯСЬ ОСЛУШАТЬСЯ ИМПЕРАТОРА и одновременно предвидя презрение варваров и насмешки союзников, он промолвил: „О, какими счастливцами были некогда римские полководцы!“, — и, не добавив больше ни слова, подал сигнал к отступлению… И Цезарь дал ему триумфальные отличия, хотя и не дозволил вести войну» [833], т. 1, с. 186–187.
Здесь конфликт между Корбулоном (Курбским) и Клавдием (Грозным) описан не столь выпукло, как в русских источниках. Вероятно, здесь Тацит говорит лишь о начале раздоров между Курбским и Грозным. Но зародыш будущего противостояния уже ясно виден. Звучат слова, что Корбулон СЕЯЛ СЕМЕНА МЯТЕЖА. Говорится, что успех Корбулона может обернуться опасностями для гражданского мира в Римской Империи. Что популярность Корбулона будет непосильным бременем для императора Клавдия. Сообщается, что Клавдий ПИШЕТ ПОСЛАНИЕ к Корбулону, который ПОРАЖЕН ЕГО СОДЕРЖАНИЕМ. Корбулон терзается противоречивыми чувствами. Звучат рассуждения, что император Клавдий, дескать, «вялый». Надо полагать, Корбулон отправил ответное послание к Клавдию…
Все это хорошо согласуется с известным конфликтом между Курбским и Грозным.
8. «Много жен» Грозного и «много жен» Клавдия. Очередная женитьба императора происходит лишь с одобрения Синода-Сената
Нам говорят, что у «Грозного» было СЕМЬ ЖЕН. Либо пять или шесть. См., например, Карамзина, примечание 554 к тому 9, [362]. Как мы уже говорили в книге «Новая хронология Руси», гл. 8:7, эти семь (или пять или шесть) жен следует «распределить» между четырьмя царями «Грозной» эпохи, после чего число жен, приходящихся на одного правителя, станет нормальным. Однако романовская версия приписала всех этих жен одному человеку. В результате у историков возникла проблема. Согласно церковным православным правилам, жениться в четвертый раз царь не мог. Поэтому, когда Грозный вздумал жениться в четвертый раз, он, дескать, смиренно обратился к Митрополиту и Святителям за разрешением. Церковь разрешила, и Иван IV вступил в свой четвертый брак.
Вот рассказ Карамзина: «Первым делом его (Грозного — Авт.) по возвращении в Москву или в Александровскую Слободу было неслыханное дотоле в России церковное беззаконие. Он в ЧЕТВЕРТЫЙ РАЗ женился на Анне Алексеевне Колтовской… немедленно усовестился, созвал Епископов и молил их утвердить сей брак… (Далее следует большая речь Грозного, в которой он объясняет мотивы своего поступка — Авт.)…
„…Видя опять жалкую малость сыновей и Государство в бедствиях, дерзнул на четвертый брак. Ныне, припадая с умилением, молю Святителей о разрешении и благословении“. Такое смирение Великаго Царя, как сказано в деяниях сего Собора, глубоко тронуло Архиепископов и Епископов: они проливали слезы, болезнуя о вине и виноватом… и положили УТВЕРДИТЬ БРАК, ради теплаго и умильного покаяния Государева… между тем обязывались молиться за Царицу Анну — и дабы беззаконие Царя не было соблазном для народа, то грозили ужасною церковною клятвою всякому, кто подобно Иоанну дерзнет взять четвертую жену» [362], т. 9, гл. 3, столбцы 114–115.
Стоит отметить для дальнейшего, что «перед тем временем, как царь Иван Васильевич задумывал вступить в седьмой и последний свой брак, он женил и младшего своего сына Федора» [282], с. 135.
Итак, в романовской интерпретации, четвертый брак Грозного стал возможным лишь благодаря его обращению к церковному Собору, который рассмотрел дело и благосклонно разрешил. Правда, запретил кому-либо «подражать» царю в этом деле.
Оказывается, практически то же самое событие происходит и с Клавдием. Он «тоже» женат несколько раз. А именно, не то шесть, не то семь или даже восемь. Его женами последовательно были: 1) Эмилия Лепида, 2) Ливия Медуллина, 3) Плавтия Ургуланилла, 4) Элия Петина, 5) Валерия Мессалина и, наконец, 6) Агриппина. Правда, сообщается, что между Мессалиной и Агриппиной у Клавдия были попытки взять себе в жены снова Петину, а также Лоллию Павлину. В результате выходит либо шесть жен, либо семь, если учесть попытку с Лоллией Павлиной. А если добавить и обсуждавшийся повторный брак с Петиной, то получится восемь браков при опять-таки семи женах.