Расколотое небо
Шрифт:
Вечером Сосновцев встретился с Маховым. Разговор был долгий и крутой. Налет часов вскружил Махову голову. ПМП — это достижение, это прогресс. А недостатки, так они есть везде. «Поточный метод полетов» уже дает положительные результаты. Это факт.
— Но налет превратился в самоцель…
— Согласен, — кивал Махов. — На какое-то время — да. Потом все вернется на круги своя. Главное — вырвать два-три месяца.
— Слишком дорого они нам могут обойтись. — Сосновцев остановился возле методического городка. — Почему вы, Вадим Павлович, не любите людей? Грубы с ними?
— Жалуются? — не без удивления спросил Махов. — Я это, честно вам говорю, отношу к высокой
— Любую крепость взять можно. Но мудрый полководец, прежде чем дать команду на штурм, людей выслушает, все рассчитает, выберет лучший вариант и лишь после этого определит направление главного удара. Другой же ради быстрой победы и громкого рапорта будет брать крепость с ходу, невзирая ни на что. Сейчас настало время точного расчета, анализа и научного предвидения. Современный руководитель должен уметь считать все: от снаряда и ракеты, морального духа людей до количества топлива на операцию. Все должно быть учтено. Тот, кто умеет считать, тот и добьется победы. К сожалению, этого-то еще многие не поняли и к научной организации труда относятся скептически. «Это не для армии, — заявляют они. — Пусть НОТ внедряют на производстве». А теперь вернемся к тому, с чего начался разговор. О человеческом отношении к людям. Вместо того чтобы посоветоваться — совещание с разносом. Коллектив в полку крепкий, с ним можно горы свернуть. К сожалению, вы этого так и не поняли, решаете сложные задачи наскоком, силой данной вам власти. Хороший руководитель остается во главе коллектива, а не возвышается над ним. Вы увлеклись администрированием, обвешали офицеров взысканиями. У начальника ТЭЧ — хорошего, честного партийца — от вас два взыскания. Накалить обстановку нетрудно, а сделать ее рабочей сможет не каждый. Люди работают очень много, Вадим Павлович, к ним надо быть подобрее, позаботливее.
3
О своих намерениях Сосновцев сказал только замполиту эскадрильи Буту; тот организовал материальное обеспечение задуманной «операции». «Заговорщики» действовали скрытно, и, когда полковник Горегляд доложил Сосновцеву о служебном совещании в воскресенье, начальник политотдела сказал:
— Совещание переносится на шестнадцать ноль-ноль. Вам, Степан Тарасович, и Северину быть в пять ноль-ноль возле гостиницы. Форма одежды — комбинезоны. Прошу не опаздывать.
Горегляд переглянулся с Севериным. Тот пожал плечами и удивленно поднял брови.
Утро выдалось тихое и росистое; из соснового бора неслись неумолчные птичьи хоры; с голубой высоты на землю падали милым перезвоном песни жаворонка; от озера тянуло прохладой и свежим запахом скошенного тростника. И необыкновенная тишина, нависшая на вершинах бронзовоствольных сосен, и птичьи голоса, и шелест вымахавшего в человеческий рост камыша, и прозрачный, звонкий воздух — все это кипение и утверждение жизни наполняло грудь стоявшего у порожка Сосновцева. Он запрокидывал голову, стремясь отыскать сквозь редкую крону хвои трепыхавшийся в васильковом мареве неугомонный серый комочек жаворонка, вслушивался в шелест ножевидных листьев камыша, вглядывался в подернутую тонкой кисеей тумана озерную даль и радовался всему этому, скупо улыбался, беззвучно шевеля губами.
Подошли Горегляд и Северин, поздоровались, настороженно глядя на начподива. Горегляд предполагал, что предстоит внезапная проверка всей караульной службы (вахта с четырех до семи
— Задание будет следующим. Достаньте карты.
Горегляд и Северин щелкнули кнопками планшетов, вынули карты.
— В квадрате 3460, — официально и сухо продолжал Сосновцев, — находится спецобъект.
— Так это же озеро! — вырвалось у Северина.
— Точно так. Начинаем выдвижение в квадрат 3460.
Втроем двинулись по тропке в сторону озера. Шли молча, вытянувшись в цепочку. «Что надумал начподив? — Может, Северин знает, но помалкивает? Нет же. Спрашивал, когда шли к гостинице. Подвох какой-то. Спецобъект. Карты. Тут что-то не так, — думал Горегляд. — Сосновцев неспроста держит все в секрете».
Приближаясь к озеру, почувствовали прохладу, услышали звонкий комариный писк, пронзительный свист проносившихся над головами стрижей. На берегу озера остановились.
— Теперь карты убрать. Планшеты снять, — предложил Сосновцев. — Докладываю обстановку. Ввиду более чем двухмесячной работы без выходных есть решение, — он заговорщически подмигнул обоим, — сегодня выйти на рыбалку и отдохнуть!
— Ну, Виктор Васильевич, — Горегляд облегченно вздохнул, — гора с плеч! Шел и мучил себя: а что, что задумал полковник Сосновцев? Спецобъект, карты, квадрат…
— Разве вас, чертей упрямых, вытащишь на рыбалку обычным путем? Нет! Вы и командующему пожалуетесь, что вас отрывают от работы. Пришлось таким вот манером. Извините, если нечаянно заставил поволноваться.
Сосновцев свистнул. Из-за скалы вышел капитан Валерий Бут. В руках снасти, свертки, противокомариные сетки.
— И ты, Бут! — засмеялся Северин. — Заговорщики! Все в глубокой тайне. Я тебе покажу! — шутливо пригрозил он замполиту эскадрильи.
Сосновцев и Бут сели на весла, Горегляд и Северин — на корму лодок. На берегу остался радист с переносной радиостанцией и ракетницей: в случае необходимости подаст сигнал.
Встав на якорь, огляделись, размотали лески, нацепили червяков, закинули снасти. Горегляд следил за поплавками, изредка бросая беспокойный взгляд в сторону берега — не появились ли над камышами яркие дуги сигнальных ракет.
Рыбалка удалась на славу. Клев был все утро, и донья обеих лодок были устланы серебром плотвиц, зелеными спинами окуней, оранжевыми плавниками красноперок. Пока из лодок выбирали рыбу, Бут, по просьбе Северина, сбегал в жилой городок. Вскоре появились жены Горегляда, Северина и Бута. Женщины принялись готовить завтрак.
Уху готовила Рая Северина — она слыла мастерицей в этом деле; рыбу на становище чистили все; потом жена Бута мыла ее в озерной воде. Горегляды готовили специи по заданию Раи; сам Северин вместе с Бутом налаживали костер, подвешивали огромную черную кастрюлю, с треском ломали пересохший хворост.
Мужчины завершили свои хозяйственные дела и, отмахиваясь от наседавшего комарья, уселись в густую прибрежную траву; потянуло дымком разведенного Бутом костерка. Дым пощипывал глаза, отгонял стаи комаров, сизой кисеей стлался вдоль берега, нависал на кустах бузины и свесившихся к воде ветках плакучей ивы.