Расколотый берег
Шрифт:
– Почему вы ни мне, ни кому-либо другому не сказали, что миссис Лейдлоу видела Джейми?
Эрика вяло отмахнулась:
– Мойра уже в возрасте, мало ли что ей привидится…
– Знаете, мне показалось, что миссис Лейдлоу вполне адекватна. Она не сомневалась, что видела именно Джейми. И вы ей поверили, так ведь? Вот тогда вы и наняли себе телохранителя – еще до того, как погиб Чарльз.
– Детектив Кэшин, вы переходите всякие границы! Я не вижу смысла продолжать
– Хорошо, тогда побеседуем в официальной обстановке, – не стал спорить Кэшин. – Назначим день, и вы придете к нам на Сент-Кильда-роуд. Может, так даже лучше. Это как раз вы перешли всякие границы. Вы подозреваетесь в сокрытии улик.
Ответа не последовало. Она не отвела взгляда, но он понял, что попал в точку.
– Вы говорили с Джейми, ведь так?
– Нет.
Эрика прикрыла глаза. На висках у нее набухли вены. Кэшин заговорил о том, что уже давно не выходило у него из головы:
– После несчастного случая с матерью вы и брат остались ночью в доме с Чарльзом. Что тогда случилось, Эрика?
– Джо, пожалуйста, перестаньте. – Она уронила голову на грудь, со лба на бровь упала прядь волос. – Пожалуйста, Джо…
– Что с вами тогда случилось, Эрика?
Она промолчала.
– Вы стали молодой женушкой Чарльза? До или после смерти матери? Вы же ходили за ним как тень. Вы просто боготворили его. Вы знали, что эти мужчины насиловали Джейми? Вы знали, что и Чарльз тоже…
Ее била дрожь.
– Нет, нет, нет, – твердила она, не возражая ему, а лишь умоляя остановиться.
– Вы все еще думаете, что смерть вашей матери – несчастный случай, да, Эрика? Той же ночью случился пожар в лагере «Товарищей», припоминаете? Тогда погибли три мальчика. Одного Чарльз собственными руками прикончил в «Высотах». Может, ваша мать что-то видела? Или слышала?
– Джо, ну не надо, я не…
Кэшин смотрел на ее склоненную голову, бледный пробор в волосах, прижатые к груди руки.
Не поднимая глаз, она еле слышно повторяла что-то вроде мантры.
Кэшин знал, что это такое. Он и сам так заклинал боль, беспокойные мысли, память, нескончаемые черные ночи.
Наконец она выпрямилась, всеми силами пытаясь собраться.
Кэшин терпеливо ждал.
– Какая теперь разница, Джо? – заговорила она постаревшим, безжизненным голосом. – Для чего вам нужно все это вытягивать из меня? Вы получаете от этого удовольствие?
– Зачем вам телохранитель?
– Мне угрожали.
– Не верю. Думаю, вы всегда знали, что Джейми жив. Вы защищали его, но в то же время боялись. Верно?
Она не ответила.
– Вы видели, как он измывался над Поллардом,
Она беззвучно плакала, и слезы размазывали безупречный макияж.
– Чарльз потом передал вас Полларду, так ведь, Эрика? Поллард не брезговал и молодыми девушками. Мы нашли фотографии у него в компьютере. Вам хотелось, чтобы Джейми убил Чарльза и Полларда, так? На смерть Чарльза вы посмотреть не смогли, но зрелище с Поллардом пропускать не собирались. Правда ведь?
Рыдания Эрики становились все громче, она тряслась всем телом.
– Вы остались до конца, Эрика? А когда его повесили, вы как, хлопали? Легче стало?
Кэшин поднялся.
– Вы нездоровы, миссис Бургойн, – сказал он. – Неудивительно: болезнь, как известно, порождает болезнь. Спасибо, что уделили мне время.
На Квин-стрит обрушивался ливень. Фин, припарковавшийся вплотную к соседней машине, сидел и спокойно читал газету.
– Ну как прошло, шеф? – поинтересовался он.
– Да ничего особенного, – ответил Кэшин. – Отвези-ка меня домой, сынок.
Собаки изменились до неузнаваемости.
– Что ты с ними сделала? – спросил Кэшин. – А уши-то, уши!
– Впервые в жизни подстриглись и причесались, – ответила мать. – И знаешь, им понравилось.
– Они просто в шоке. Надо было сначала с ними посоветоваться.
– Не лучше ли им остаться? Здесь им так хорошо. Вряд ли они захотят возвращаться в твои развалины.
Кэшин подошел к машине и открыл заднюю дверцу. Собаки, не шевелясь, смотрели на него.
– Вот видишь, Джозеф, – начала мать, – видишь…
Кэшин коротко свистнул и указал пальцем на дверь. Собаки тут же сорвались с места, стремительно запрыгнули на заднее сиденье, сели и застыли как вкопанные, глядя прямо перед собой.
Кэшин закрыл дверь и сказал:
– Буду привозить их в гости.
– И почаще, – ответила мать. – Бонзо в них просто влюбился. Теперь эти псы – его лучшие друзья.
Кэшину показалось, что в глазах матери заблестели слезинки.
– Когда поеду в город, завезу их к Бонзо повидаться, – пообещал он. – Только скажи ему, чтобы своей отравой на них не брызгал.
Он подошел к матери и поцеловал ее.
– Тебе не мешало бы повидать аналитика, – сказала мать, поглаживая рукой его голову. – Не жизнь, а настоящая литания ужаса.
– Нет, просто черная полоса, – ответил он и сел в машину.
Она подошла к окну: