Расколотый венец
Шрифт:
Отступив, он взмахнул своей косой в воздухе. Я выставил свой клинок, развернув его широкой стороной к нему, и эффективно остановил его атаку. Наше оружие заскрежетало друг о друга, и я зарычал.
Он ответил своим собственным рычанием.
— Я убью тебя, Нок.
Перенеся весь свой вес на руки, я оттолкнул его и отбросил назад.
— Все потому, что Талмейдж сделал меня мастером гильдии? Ты зашёл так далеко, что объединился с Вариком? Язмин?
Ярость горела в моих венах. Его высокомерие раскололо мой дом надвое. Я убил своих собственных братьев из-за него. Из-за его действий. И всё ради титула, который, по его мнению, он
— Ты никогда не поймёшь.
Он восстановил равновесие и бросился в атаку.
Тени окутали мои ноги, и я отпрыгнул в сторону.
— Нет, не пойму.
Дикие атаки Окнолога пошли нам на пользу. В то время как мы, безусловно, потеряли солдат из-за его пламени, Варик, или, скорее, Язмин, теперь, когда она убила его, потеряла больше. И поскольку твари Лины придали сил, мы начали оттеснять солдат обратно к замку. Не говоря уже о том, что внезапное появление Лолы, Калема и гибкой твари цвета ртути, которую я не узнал, в тылу армии Варика повергло его людей в состояние хаоса. Я даже мог чувствовать присутствие Коста сквозь тени, и просто знание того, что мои братья всё ещё живы и сражаются, придавало мне сил.
Побежав к Дарриену, я нацелил свой меч прямо ему в сердце. Он заблокировал удар, но сила моей атаки отбросила его на спину. Его коса отлетела в сторону, и он стал извиваться в грязи, пытаясь дотянуться до неё.
Я прижал ботинок к его груди, удерживая его на месте.
— Всё кончено, Дарриен.
Страх промелькнул в его янтарных глазах.
Когда я высоко занёс клинок, приготовившись вонзить его ему в грудину, душераздирающий рёв сотряс небеса и заставил наш мир погрузиться в молчание. Мой взгляд метнулся к небу, где я заметил тело, свободно падающее на землю. Женщина, окутанная сиянием розового дерева. Над ней пролетела чёрная пуля, которая могла быть только Ониксом. И прямо у неё на хвосте, Окнолог.
Дарриен, не колеблясь, воспользовался моим шоком. Быстрым пинком он выбил из-под меня ноги, и я рухнул на землю. Мне было всё равно. Я не мог сосредоточиться. Всё, что я мог видеть, это Лина, несущаяся к земле, как падающая звезда. Моё сердце загрохотало у меня в ушах.
Дарриен проткнул мне плечо лезвием и пригвоздил меня к земле, вернув моё внимание к нему. Извиваясь под его весом на спине, я закричал. Не из-за пронзительной боли, прострелившей мою руку, а потому, что я не мог её видеть. Не мог добраться до неё. Я понятия не имел, жива ли она ещё. И даже если бы это было так, Окнолог был прямо там. Он прикончит её раньше, чем я смогу вырваться из лап Дарриена.
— Она всегда была твоей слабостью.
Он ухмыльнулся и повернул лезвие. Раскалённый огонь лизнул мои мышцы. Я потерял так много крови во время битвы, что мне становилось всё труднее и труднее сосредоточиться. Тёмные пятна заполнили моё зрение и, даже несмотря на то, что под моей рукой собралась лужа крови, я не мог заставить её принять форму. Я не дал своему телу ни мгновения, чтобы вздохнуть, исцелиться. У меня не было времени.
Я почувствовал движение в тени ещё до того, как увидел его. Кост. Он появился позади Дарриена, в его горящих зелёных глазах светилась дикая ярость. Выхватив из тени тонкую рапиру, он нанёс сильный и быстрый удар, вонзив острие прямо в основание шеи Дарриена. Горячая кровь брызнула на меня, и глаза Дарриена выпучились. Дикие и неистовые, его руки замахали вокруг торчащего лезвия. Затем они обмякли, а его лицо расслабилось. Его ноги подкосились, и он рухнул на землю.
— Это за Гейджа, — прощальные слова Коста были ледяными, и он оттолкнул безжизненное тело Дарриена
Движением запястья Кост приказал своему оружию рассеяться, а затем поднял меня на ноги.
— Спасибо, — сказал я.
Он открыл рот, чтобы ответить, но в воздухе прогрохотал низкий, требовательный приказ, пропитанный тёмной силой.
— Идите ко мне. Оставьте своих Заклинателей. Они не заслуживают вашей преданности.
Окнолог. Повсюду вокруг нас твари прекратили свою атаку. Медленно, как будто их дёргали за ниточки, они повернулись в сторону дракона и направились к нему. Заклинатели взывали к своим созданиям, их горестные крики разрывали мне сердце. Ни одна тварь не отреагировала. Они просто продолжили свой марш к приземлившемуся зверю.
К Ониксу и…
— Лина.
Я заметил, что она стоит перед Окнологом, доспехи отброшены в сторону, тело дрожит. Она была жива. Жива и одинока.
Адреналин хлынул через меня, и пронизывающая до костей усталость, которую я чувствовал, исчезла. Мне нужно было добраться до неё — сейчас. Призвав свои тени, я бросился через поле боя, сосредоточившись только на ней. Её губы шевелились, но я не мог разобрать, что она говорила. К счастью, её твари встали на её сторону, но даже с ними рядом у них не было ни единого шанса против Окнолога.
Убирайся оттуда! Почему ты не бежишь? Казалось, я не мог двигаться достаточно быстро. Я освободился от сил и мчался на полной скорости в её направлении, но между нами всё ещё было так много пространства. Слишком много. Она замолчала, и Окнолог приблизил свою морду, остановившись всего в нескольких сантиметрах от её лица. Поверх его головы смеялась Язмин.
В любую минуту он мог сжечь её заживо.
В любую минуту любовь всей моей жизни могла уйти навсегда. Даже если бы я пошёл против её желаний и поднял её, я бы не смог этого сделать, если не было тела. Если бы она была ничем иным, как пеплом.
На мгновение она, казалось, испугалась. Затем озадачилась. А затем в её чертах появилось спокойное, безмятежное выражение абсолютной уверенности. Она уставилась на Окнолога с таким пониманием, как будто её посвятили в какую-то личную тайну, и потянулась за лезвием, пристёгнутым к бедру.
Что ты делаешь? Мои лёгкие горели. Каждый мускул кричал мне остановиться и продолжать мчаться к ней. Спасти её. Что-то было не так. Что-то должно было вот-вот случиться. Я знал это так же, как знал тени. Они зашептали о смерти и устремились к источнику. К ней.
Она высоко подняла лезвие, и мой мир сузился до этого проклятого ножа, поблескивающего в пыльном оранжевом солнце.
— Лина! — я закричал её имя изо всех сил, что у меня были.
Запнувшись, она вытянула шею в мою сторону. Ослепительная улыбка появилась на её губах, и в то же время слёзы потекли по её щекам. Она одними губами произнесла одну фразу. Одну катастрофическую фразу.
Я люблю тебя.
А потом она вонзила лезвие глубоко в своё сердце.
Тошнотворный звук металла, пронзающего плоть, будет повторяться в моей голове до конца моей жизни. В тот момент я пожалел, что мы не попрощались. Я хотел, чтобы это было последнее, что я услышал из её уст. Потому что прощание подразумевало, что может быть шанс ещё раз поздороваться. Но теперь… Она рухнула на землю, и кровь заструилась по её рукам. Я добрался до неё за считанные секунды, но это не имело значения. Дело уже было сделано. Опустившись на колени, я поймал её раньше, чем её голова коснулась земли, и положил к себе на колени. Слёзы защипали мне глаза. Я сбросил шлем. Почему? Зачем она это сделала? Я притянул её к себе, тихие рыдания сотрясали мою грудь.