Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака
Шрифт:
Внезапно осел остановился.
Вильям попытался тащить его за узду, но без толку – его пришлось тащить бы так всю дорогу. Он остановился в размышлении, уперев руки в бока.
И уронил их.
Перед ним на тропе замаячили бледные фигуры. Их плечи были сгорблены. Пальцы скрючены, точно когти. Казалось, вкруг их голов клубится тьма.
А затем из-за деревьев выдвинулись тени.
У Вильяма на лбу и под мышками выступил холодный пот.
Если Жером говорил правду и у извергов были красные глаза, бледная кожа и черные, иссохшие сердца, то эти мужчины и
Одна из них, жилистая женщина с таким вздернутым носом, что он походил на свиной пятачок, выступила вперед. Остальные, казалось, попятились.
– Я – Нечестивая, – провозгласила она, – и ты сделаешь то, что я скажу.
Голос ее был точно треск сухой ветки.
Вильям не двинулся. Не сказал ни слова. Просто стоял. Деревья шумели, хотя ветра не было.
– Ладно, – ответил он наконец, – и что же ты скажешь?
– Мы начнем с того, что у тебя в мешках, – прорычала Нечестивая, ткнув корявым пальцем в направлении мешков с книгами, – выверни-ка их.
Вильям облегченно вздохнул.
– А, книги? Ладно. – Он рассмеялся. – Я-то испугался, вы потребуете мою рясу!
Он отстегнул пряжки двух кожаных мешков на спине осла и швырнул их в грязь.
Нечестивая подозрительно таращилась на него.
– Зачем это нам твоя ряса?
– Совершенно незачем, – быстро ответил Вильям и отвел взгляд.
Женщина усмехнулась, показав зубы, желтые и крепкие, точно рог.
– А ну, давай-ка рясу! – велела она.
– Ладно, – проворчал Вильям, – пусть так.
Он начал стягивать рясу через голову.
– Если вы не потребуете мои подштанники.
Нечестивая хрипло расхохоталась.
– С чего бы нам твои… – Тут она остановилась. Поскольку, как только Вильям задрал рясу до пояса, она увидела, что его подштанники поддерживает пояс, инкрустированный причудливыми золотыми бляшками.
– Он подвязывал подштанники поясом из золота? – восклицаю я.
– Разве нет? – отвечает монашка, глядя на Жерома.
Жером хлопает в ладони.
– Воистину так! Это единственное, что ему досталось от матери. Работа золотых дел мастеров из Кордовы. Разумеется, пояс не был предназначен для подштанников. И Вильяму не разрешалось носить его в монастыре. Он, должно быть, продумал все это с самого начала… – Жером улыбается, качая головой. – Но это опасный замысел.
– Какой замысел? – спрашиваю я.
Вместо ответа Жером вновь оборачивается к маленькой монашке.
Когда Нечестивая увидела пояс, украшенный золотом, она проскрипела:
– О нет! Теперь-то все ясно! Вот почему ты не хотел снимать рясу! Давай-ка его сюда.
– Ох, – вздохнул Вильям, – но я не могу! Предстать нагим перед незнакомыми людьми – грех.
Нечестивая усмехнулась.
– О вы, глупцы со своей моралью и своими грехами. Какая
– О! – сказал Вильям. – Об этом-то я и не подумал. В таком случае вместо подштанников держите вот это!
Вильям прыгнул вперед и обеими огромными руками ухватил за волосы сразу двух врагов, что были к нему всех ближе. И со всей силы ударил их друг о друга. Головы раскололись как тыквы. Алая кровь обрызгала обнаженную грудь Вильяма.
На миг все застыли. Два нечестивых упали как подкошенные. Голов у них не было.
Вильям был поражен не меньше своих врагов. Но он овладел собой достаточно, чтобы сказать:
– Вам еще что-то от меня нужно?
Нечестивая глядела на него вытаращив глаза. Затем она отверзла свой ужасный рот и завопила:
– УБЕЙТЕ ЕГО!
И изверги набросились на почти обнаженного юного великана.
Вильям взмахнул могучим кулаком, и череп одного из извергов провалился внутрь себя. Он лягнул ногой, точно лошадь, и ударил в живот подкравшегося сзади противника, так что его кишки превратились в кашу. Еще один изверг обеими руками ухватился за топор. Вильям поймал топор за ручку, вывернул руку нападавшего и сломал ее. Затем ухватил другого за длинную жилистую шею и начал размахивать им как дубинкой, расшвыривая остальных. Изверг кружился в воздухе, издавая пронзительные вопли, улетающие к вершинам леса Мальзербе. Потом Вильям разжал руки.
Изверг пролетел над головами своих товарищей, врезался в дерево и соскользнул, оставив на ободранной коре потеки крови. Наконец, один, последний изверг бросился прямо на Вильяма. Вильям ударил его в лицо с такой силой, что шея противника переломилась и он, простившись с жизнью, упал на землю.
Драка прекратилась. Вильям сгорбившись стоял посреди тропы, ярко-красная кровь окрасила его лицо и грудь.
Нечестивая выбросила руку вперед, прекращая бойню.
– Ты сильный, – неохотно призналась она, – в самом деле сильный. Но позволь узнать, сколь уязвима твоя плоть перед стрелами?
За ее спиной трое извергов подняли свои короткие луки, нацелив стрелы прямо в сердце Вильяма.
Вильям отступил на шаг. На земле рядом с ним лежала оброненная одним из противников мощная булава. Он медленно потянулся к ней, не спуская взгляда с лучников.
Но затем он вспомнил слова аббата. Никакого оружия. Ничего, кроме плоти и кости.
Он отступил на шаг. Тетива заскрипела. Еще шаг. Луки натянулись до отказа.
Теперь Вильям очутился рядом с ослом.
– Стреляйте! – взвизгнула Нечестивая.
В то же мгновение Вильям пригнулся, ухватил осла за ногу и со всей силы дернул.
Нога животного отделилась от тела.
Что звучит чудовищно. Но вы будете рады узнать, что осел ничего не почувствовал. Он просто стоял, таращась на деревья.
Быстрый как молния Вильям замахал ослиной ногой. Стрелы попадали в плоть осла.
Изверги застыли как вкопанные. Осел захромал на трех ногах прочь и стал щипать траву на обочине.
Вильям занес четвертую ногу над головой и пошел на приступ.