Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака
Шрифт:
– О, она здесь! – взвизгнула Жаннина мать. – Она вернулась домой, после того как видела вас в лесу.
У Жанны подкосились ноги.
У ее отца тоже.
– Иветта, молчи! – прорычал он.
– Сам помолчи! Эти люди – рыцари и наши господа! Мы не можем лгать высокородным! Кто мы такие? Жалкие крестьяне!
Рыцари, казалось, смягчились.
– А она права, – кивнул лысый. – Лучше не лгать своим господам. Мы всегда распознаем ложь, верно ведь?
– О да, о да! Я постоянно это твержу. Что пользы лгать
– Итак? – спросил лысый. – Где она?
Жанна с приоткрытым от ужаса ртом смотрела, как ее мать наклонилась и зашептала что-то в ухо рыцаря. Она не могла поверить своим глазам.
Она уже готова была броситься бежать.
Жаннина мать шептала так громко, что все могли ее слышать:
– Она любит прятаться в навозной куче!
– В навозной куче?
– Истинно так!
Лысый поглядел на своих товарищей. Один, с ленивым взглядом, пожал плечами:
– Крестьяне любят грязь, разве не так?
Лысый почесал шею:
– Полагаю, да.
– О да, да! Любим! – согласилась мать Жанны.
Муж и остальные крестьяне нерешительно смотрели на нее.
Мать Жанны обернулась к соседям:
– Навозная куча – место, где наша малютка Жанна всегда прячется. Разве не так?
Несколько человек медленно кивнули. Марк – сын Марка – сына Марка растерянно крутил головой.
– Ладно, – сказал лысый рыцарь, – где эта навозная куча?
– О, сюда, сир, сюда! – Мать Жанны двинулась прочь со двора, обогнула дом и вышла на дорогу. Она направилась к свалке на берегу реки. Рыцари последовали за ней. За ними – крестьяне. Несколько поселян, уже работавших на полях, оставили свои мотыги и вытаращились на странную процессию, шествовавшую мимо.
Жанна тихонько поднялась на ноги, подозвала борзую, лежавшую в укрытии, и вместе с собакой двинулась густым подлеском, не упуская из виду рыцарей.
Несколько минут спустя маленькая толпа вышла на берег речушки, где громоздился холм, бурый, жужжащий мухами, частью твердый, частью жидкий, истекающий густым запахом навоза.
Лысый рыцарь подошел ближе, заслоняя лицо широкой волосатой рукой.
– Ну? – спросил он. – Где она?
Мать Жанны посмотрела на него, вся сама искренность:
– Конечно же внутри! Она всегда там прячется! В самой середке!
Она обернулась к соседям:
– Она всегда взбирается наверх, а потом закапывается там, верно?
Крестьяне заколебались, но тут же принялись отчаянно кивать.
Рыцарь с ленивым взглядом выглядел так, словно ему вот-вот станет дурно.
– Как же вы ее оттуда достаете? – допытывался лысый рыцарь.
– Да просто сую руки туда и нащупываю, пока не наткнусь на нее.
Рыцари вытаращили глаза.
– Я бы помогла вам, – добавила мать Жанны, – но она, когда поймет, что это я, зароется еще глубже. Слишком хорошо знает все мои штучки.
И добавила громким
– И не слушайте других крестьян. Они помогут чертовке ускользнуть. Так уже бывало. Лживые и глупые. Так ведь?
Лысый рыцарь медленно кивнул, все еще разглядывая навозную кучу.
Наконец сказал:
– Ладно, ребята. Приступайте!
Рыцари не тронулись с места.
Лысый грозно нахмурился. Толстый поднял руки, словно говоря, «дело твое, приятель».
Так что лысый сказал:
– Жорж! Робер! Что встали?
Двое здоровенных, самых глупых с виду рыцарей выступили вперед.
– Не подведите сира Фабиана! – прорычал лысый.
Рыцарь со сросшимися бровями выпятил подбородок и вздохнул. Тот, которой лицом был похож на наковальню, пожал плечами и, даже не закатав рукава, с хлюпаньем погрузил руки в навоз. Вверх поднялась туча мух.
Второй закатал рукава шерстяной рубахи повыше и тоже запустил руки в кучу.
Жанна, которая пряталась за кустами поблизости, не могла поверить своим глазам. Ей пришлось спрятать лицо в рукав, чтобы не рассмеяться в голос. За ее спиной Гвенфорт раскрыла пасть и тявкнула.
– Чшшш, – хихикнула Жанна, – не смейся над ними. Это нехорошо.
Но собака обернулась к лесу и зарычала.
Соседи Жанны тоже упрятали лица в рубахи, скрывая улыбки, стараясь не испортить игру.
– Ты уверен, что это необходимо? – спросил толстый рыцарь, с отвращением наблюдая за своими людьми.
– Ее мать говорит, что она здесь, – отрезал лысый рыцарь. – Крестьяне слишком тупы, чтобы лгать господам. Ты же сам ее слышал?
Внезапно кое-что пришло ему в голову. Он обернулся к Жанниной матери:
– Это же только навоз животных, верно? Вы, крестьяне, ходите по своим делам в другое место?
Мать Жанны мило улыбнулась:
– Нет-нет, сир. Сюда и ходим.
Лысый рыцарь закатил глаза. Рыцарь с ленивым взглядом поперхнулся. Двое здоровяков продолжали раскапывать кучу. Они уже зарылись в навоз по пояс, разгребая его руками, как пловцы.
За спиной у Жанны Гвенфорт настороженно рычала в сторону леса. Потом она залаяла.
– Чшшш, – зашипела Жанна, – тебя услышат!
Она обняла Гвенфорт и изо всех сил удерживала ее на месте.
И тут кто-то схватил ее и потащил вверх. Жанна пыталась вскрикнуть, но сильная мозолистая рука зажала ей рот.
Гвенфорт металась и лаяла, а Жанна лягалась и пиналась изо всех сил. Но жилистые мужские руки крепко удерживали ее. Напомаженная бородка царапала ей щеки.
– Я поймал тебя, крошка, – прошептал сир Фабиан.
Гвенфорт вцепилась ему в ногу, но он ударил ее по морде, и она упала на спину, скуля. Зажав Жанну под мышкой, сир Фабиан свободной рукой вытащил меч и замахнулся на собаку. Гвенфорт вновь попыталась укусить его, но длинное лезвие взрезало воздух.