Рассказ паломника о своей жизни
Шрифт:
Случались и другие подобные вещи, порождавшие в народе толки, особенно при большом стечении людей, происходившем везде, где бы он ни разъяснял вероучение. Вскоре после своего прибытия в Алькалу он познакомился с доном Диего де Гиа [127] , проживавшим в доме своего брата [128] , у которого была в Алькале печатня и достаточно средств к существованию. Поэтому они помогали <паломнику> подаяниями, чтобы содержать нищих, а <дон Диего> содержал троих товарищей паломники у себя дома [129] . Как-то раз, когда он пришёл попросить милостыню на некоторые нужды, дон Диего сказал, что денег у него нет Однако он открыл сундук, где держал всякую всячину, и отдан ему разноцветные покрывала, несколько подсвечников и другие подобные вещи. Завернув всё это в простыню, паломник забросил её за спину и отправился помогать нищим.
127
3Диего де Гиа (точнее, Эгиа) священник, уроженец Эстельи в Наварре. В 1540 г. он вступил в Общество и в течение некоторого времени был духовником щ Игнатия. Умер в Риме 16 июня 1556 г. О нём см. FN, I, р. НО3. Как и он, в Общество вступил один из его братьев, Эстёбан.
128
Известный печатник Мигель де Эгиа. В числе прочего он напечатал в 1525 г. (и ещё раз — в 1526 г.) Руководство для христианского воина Эразма Роттердамски о. См. о нём: Гарсиа, р. 613; Алонсо, pp. 17–18; Гоньи. рр. 35–88. Тот факт, что вI526 г. он дважды
129
Троими товарищами, присоединившимися к св. Игнатию в Барселоне, были, мн говорилось выше (см. § 56, прим. 6) Калисто де Са, Лопе де K'acepec и Хуан де Api'eara. В Алькале к ним прибавился Жан Рейнальд (Reynalde или Reynauld), Молодой француз.
58. Как уже говорилось выше, по всему этому краю пошла громкая молва о том, что он делал в Алькале, причём одни говорили так, а другие эдак. Это дошло до Толедо, до инквизитором Когда они прибыли в Алькалу, паломника предупредил тот чело век, у которого они остановились. Он сказал, что <инквизиторы называют их «дерюжники» (ensayalados), а может, и «озарёнными» (alumbrados) [130] , и что они, должно быть, устроят им резню (camecer'ia) [131] . И вот вскоре они начали следствие и процесс об их <образе> жизни, и в конце концов вернулись в Толедо, не вызван их, поскольку прибыли они только для этого. А вести процесс они поручили викарию Фигероа, который теперь с императором [132] Несколько дней спустя он вызвал их и сказал им, что инквизиторы произвели следствие и процесс об их <образе> жизни, но не обнаружили никакой ошибки ни в их учении, ни в их <образе> жизни, а потому они могут делать то же, что и раньше, совершенен беспрепятственно. Однако, поскольку они не являются монашествующими, им не подобает носить одну и ту же одежду. Хорошо было бы (и он так и повелел), чтобы вот эти двое (тут он указал на паломника и Артёагу) выкрасили свои куртки в чёрный цвет, другие двое (Калисто и K'acepec) — в светло-коричневый, а Хуанико (это был паренёк-француз) может оставаться так, <как есть> [133] .
130
Исп. ensayalado букв, означает «<одетый> в грубую ткань». Оно образовано от слова sayal — «грубая ткань». Что же касается исп. слова alumbrados, от обычно в русскоязычной литературе название членов этой секты попросту тратлитерируется: алумбрадос. Однако в данном контексте это едва ли уместно, почему и решено было это слово перевести. «Озарённые» признавали только молчаливую молитву, отвергали все таинства Церкви и не занимались благотворительностью. — А. К.
131
Следует помнить о том, что св. Игнатий прибыл в Алькалу в 1526 г., а» сентябре предыдущего года Инквизиция города Толедо издала указ, осуждающий 48 положений «озарённых» (alumbrados). Копия этого указа хранится в Мадридском Национальном Историческом Архиве (Inquisici'on, 1,1, 299, ff. 551 г—556v) О. Бельтрйн де Эредиа опубликовал его по другому экземпляру (Эредиа, pp. 105 130). Анализ этого указа см.: Сельке-де-Санчес, pp. 125–152. Маркес рассматривает, в частности, этот указ от 1525 г. Как бы то ни было, Игнатий говорил чи< тую правду, когда в 1545 г. писал португальскому королю Жуану III, что «никогда не был осуждён ни за единую фразу, ни за единый слог» (FN, I, р. 53). О невиновности св. Игнатия см.: Лонгхёрст, pp. 252–257.
132
Поэтому о. Надаль мог совершенно правдиво сказать в своей апологии Упражнений, направленной против брата ToM'aca де Педроче: «Aperte de persecutionibn dicendum, quod nunquam ab inquisitoribus notatus ac ne vocatus quidem, sed i provisoribus episcoporum» («Относительно преследований следует прямо сказать что <его> никогда не брали на заметку и даже не вызывали инквизиторы, но лишь заместители епископов»). См. FN, I, р. 317. Действительно, толедские инквизиторы Мгель Карраско и Алонсо Мехиа прибыли в Алькалу, чтобы расследовать дело св. Игнатия и его товарищей, но, не вызвав его, препоручили эту задачу генеральному викарию епископа Толедского в Алькале, Хуану Родригесу де Фигероа. В том, как он повёл себя в деле св. Игнатия, рассказывает сам святой. Впоследствии и 1538 г., находясь в Риме, Фигероа получил возможность выступить в защиту Игнатия. С 1563 по 1565 г. он был председателем Совета Кастильи. Умер в U`aт" и 23 марта 1565 г. (см. Бальестерос, т. 4, ч. 2-я, р. 15).
133
Жана Рейнальда из-за его молодости называли «Хуанико». Об этом процессе FD, pp. 322–331.
59. Паломник говорит, что они сделают то, что им велено. «Но не знаю», говорит он, «какой толк в этих расследованиях? Давеча священник не захотел преподать одному человеку Таинство, поскольку тот причащается каждые восемь дней. Теперь вот мне устроили затрудиения [134] …. Мы хотим знать, учинили ли мы какую-нибудь ересь?» — «Нет», говорит Фигероа, «ведь, если вы её учините, вас сожгут». — «Вас тоже сожгут», говорит паломник, «если Вы учините ересь». Они перекрашивают свою одежду, как им было велено, а через пятнадцать или двадцать дней после этого Фигероа велит паломнику не ходить босиком и обуться. Тот делает это так же спокойно, и по всех случаях, когда ему давали такого рода приказания.
134
19 Вероятно, это относится к д-ру Альфонсо Санчесу, о котором о. Кристббаль де Бастро в рукописной Истории Коллегии в Алькалё (I. 1, f. 3v) рассказывает что однажды, когда он готовился служить Мессу, св. Игнатий подошёл к нему попросить, что бы он освятил несколько гостий (formas). Поначалу д-р Санчес противился, но потом yступил его просьбе и даже пригласил товарищей Игнатия отобедать у себя дома и в дальнейшем относился к ним благосклонно. См. FN, I, р. 173, прим. 19.
Через четыре месяца после этого тот же Фигероа снова начинает производить следствие о них.
Думаю, что, кроме обычных причин, был ещё один повод: некая знатная женщина, замужняя, испытывала особое благоговение перед паломником. И вот, чтобы её не заметили, она приходила в «госпиталь» на заре, утром, завернувшись в покрывало, как это принято в Алькалё-де-Энарес [135] ; войдя она снимала покрывало и шла в комнату паломника.
Но и на сей раз им ничего не сделали; и впоследствии, по завершении процесса, их даже не вызвали и ничего не сказали [136] .
135
Aлькaл'aдe-Энapec: здесь единственный раз в «Автобиографии» приводи полное название этого города, находящегося не слишком далеко от Мадрид. Сделано это для того, чтобы отличить эту Алькалу от другой, называемой А п кaл'a-лa-Peaль и расположенной в Андалусии. — А.К.
136
Второй процесс состоялся 6 марта 1527 г. (см. MI, Scripta, I, р. 608), примерно через четыре месяца после судебного решения, вынесенного 21 ноября 1526 i Фигероа принял показания Менсии де Бенавенте, жены Хуана де Бенавентг, и также у её дочери Аны и у Леоноры, дочери Аны де Мена, жены Андрёса Лопе Документы процесса см. в FD, pp. 331-33.
60. Ещё через четыре месяца, когда он жил уже в небольшом домике, а не в «госпитале», однажды к двери подходит альгвасил зовёт его и говорит: «Пойдёмте-ка со мной ненадолго». И, оставив его в тюрьме, говорит ему: «Не выходите отсюда, пока вам не будет другого приказа» [137] .
Было лето, и содержали его не так уж строго, поэтому многие приходили навестить его, а он делал то же самое, что и на свободе разъяснял вероучение и давал упражнения. Он так и не захотел взять ни адвоката, ни поверенного, хотя свои услуги предлагали многие. Особо вспоминает он донью Тересу де Кярденас [138] ,
137
Немного ниже (см. § 62) говорится, что Игнатий провёл в тюрьме сорок дин дня и был освобождён 1 июня, из чего следует, что в тюрьму его должны бы нм заключить 18 или 19 апреля (четверг или святая пятница того года). С этим ясно. Но не так просто обстоит дело с начальными словами этого параграф «Ещё через четыре месяца». Согласно FN, I, р. 446, прим. 23, здесь имеется виду четыре месяца, прошедшие с того времени, когда 10 декабря Фигероа заставил св. Игнатия не ходить босиком (см. § 59).
138
Донья Тереса Энрикес (f 1529 г.), супруга Гутьерре де Карденаса, которую называли «безумной от Таинства» («la loca del Sacramento»).
139
Один из преподавателей университета в Алькалё, навестивший св. Игнатия в тюрьме сказал своим студентам: «Vidi Paulum in vinculis» («Я увидел Павла в узах»), — Л.К
61. Семнадцать дней он провёл в тюрьме, а его всё не допрашивали, и причины этого он не знал [140] . Наконец в тюрьму пришёл Фигероа и расспросил его о многом (вплоть до вопроса о том, соблюдает ли он субботу), и знает ли он двух таких-то женщин (это мать с дочерью), на что он сказал «да». А знал ли он об их уходе до того, как они ушли? Он сказал «нет» в силу данной им клятвы [141] . Тогда викарий, положив ему руку на плечо и не скрывая радости, сказал: «Это и было причиной того, что Вы сюда попали» Среди многих людей, ставших последователями паломника, были мать и дочь, обе вдовы, причём дочь была очень юна и весьма хороша собой. Обе они далеко продвинулись в духовном отношении, особенно дочь: настолько, что, будучи знатными, они отправились к Веронике Хаэнской [142] пешком (не знаю, просили ли они при этом милостыню) и в одиночестве. Из-за этого в Алькале пошла громкая молва, и доктор Сируэло [143] , оказывавший им известное покровительство, подумал, что это заключённый подговорил их на такой шаг, и потому устроил так, чтобы его задержали.
140
В актах процесса говорится, что Фигероа пришёл в тюрьму, чтобы допросить Игнатия, 18 мая 1527 г. (MI, Scripta, I, pp. 618–619). Однако к тому времени прошло уже тридцать дней с тех пор, как Игнатия заключили в тюрьму. Можно предположить, что допросу, упомянутому в актах, предшествовал ещё один.
141
Речь идёт о Марии дель Вадо и её дочери Луисе Веласкес, которые вопреки тому, что им говорил св. Игнатий, отправились в паломничество к Веронике Хаэнской, как об этом рассказывается ниже. С их показаниями можно ознакомиться (i г-Il Scripta, I, 620–621.
142
Хаэн — город в Андалусии, славный знаменитой святыней: изображением лика Иисуса Христа на убрусе в руках св. Вероники. Имя этой святой по народном этимологии осмыслялось как указание на подлинность данного изображения: лит vera icona («подлинное изображение») будто бы перешло в имя — Ver'onica. — А.А
143
Доктор Педро Сируэло, уроженец Дароки, знаменитый профессор Университета. О нём кардинал А. Сикиа говорил в своей инаугурационной речи в Kopолевской Академии Истории (см. Сикиа).
Когда заключённый услышал, что сказал викарий, он сказал ему: «Хотите, я чуть подробнее расскажу об этом?» Тот говорит: «Да». — «Вам следует знать», говорит заключённый, «что эти две женщины много раз горячо убеждали меня в том, что они хотят пойти по всему свету, чтобы служить нищим в разных “госпиталях”, а я всегда отговаривал их от этого намерения, поскольку дочь так юна и хороша собой и т. д. Я сказал им, что, если они хотят навещать нищих, они могут делать это и в Алькале, равно как и молиться перед Святыми Дарами». Когда эти беседы завершились, Фигероа удалился вместе с нотариусом, записав всё это <на бумагу>.
62. В то время Калисто был в Сеговии [144] . Узнав об аресте <паломника>, он тут же пришёл, хотя только что поправился после тяжёлой болезни, и вместе с ним <добровольно> сел в тюрьму. Но <паломник> сказал ему, что лучше будет, если он пойдёт и представится викарию. Тот принял <Калисто> хорошо, но сказал ему, чтобы он шёл в тюрьму, поскольку ему нужно находиться там, пока не вернутся две женщины, и тогда будет видно, подтвердят ли они то, что сказал <паломник>. Калисто провёл в тюрьме несколько дней; но паломник, видя, что это вредит его телесному здоровью, поскольку он ещё не до конца выздоровел, с помощью одного доктора, своего большого друга, устроил так, что его освободили оттуда.
144
Согласно сообщению о. Поланко (Краткое изложение: FN, I, р. 174; Жили FN, II, р. 547), св. Игнатий находился в Сеговии, когда эти достойные женщины совершали своё паломничество.
С того дня, когда паломник оказался в тюрьме, до его освобождения прошло сорок два дня. По их окончании, когда набожные <паломницы> уже вернулись, в тюрьму пришёл нотариус, чтобы зачитать ему судебное решение: что он свободен, чтобы они одевались так же, как прочие студенты, и чтобы не говорили о предметах веры в течение четырёх лет, пока не станут учёнее, поскольку у них нет образования [145] . И действительно, паломник был тем, кто знал больше всех, но и его <познаниям> не хватало основательности. Именно об этом он и говорил в первую очередь, когда его допрашивали.
145
Судебное решение было вынесено 1 июня 1527 г (MI, Scripta, I, р. 618; FD, 342)
63. Узнав об этом решении, он пребывал в некотором сомнении относительно того, что ему делать, поскольку ему казалось, что перед ним закрыли дверь в деле помощи душам, не приведя никакой причины, кроме той, что он недостаточно учён. В конце концов он решил пойти к архиепископу Толедскому, Фонсеке [146] , и изложить ему всё это дело.
Он вышел из Алькалы [147] и отыскал архиепископа в Вальядолиде. Правдиво рассказав обо всём, что произошло, <паломник> сказал ему, что, хотя он уже не подпадает под его юрисдикцию и не обязан исполнять судебное решение, тем не менее он сделает то, что ему прикажет архиепископ (обращаясь к нему на «Вы», как он обычно разговаривал со всеми). Архиепископ принял его очень радушно и, [узнав о том, что он хотел пойти в Саламанку, сказал] [148] , что и в Саламанке у него есть друзья и Коллегия [149] , предложив ему располагать всем этим. Затем, уходя, он вручил <паломнику> четыре эскудо.
146
Алонсо де Фонсека-и-Асебедо был архиепископом Толедо с 1523 г. до своей смерти в 1534 г. Известны его дружеские отношения с Эразмом Роттердамским и поддержка, которую он оказывал испанским сторонникам гуманист
147
Поскольку после того, как его ознакомили с судебным решением, «он провёл в Алькале не более двадцати дней» (Поланко, Краткое изложение, § 40: FN, I, р I75), можно полагать, что он отправился в путь 20 или 21 июня 1527 г.
148
Фраза, заключённая в квадратные скобки, отсутствует в испанском оригинале однако она есть в латинском переводе и по смыслу необходима.
149
Фонсека основал в Саламанке Старшую Коллегию св. Иакова, или Коллегию епископа, чтобы помогать бедным студентам.