Рассказ паломника о своей жизни
Шрифт:
То, что он видел, тогда укрепило его и всегда давало ему такую твёрдость в вере, что много раз он думал про себя: если бы не было Писания, которое наставляет нас в этих вопросах веры, то он решился бы умереть за них — уже за одно то, что увидел.
30. Пятое. Как-то раз он шёл на поклонение в одну церковь, отстоявшую от Манресы чуть более чем на милю (называлась она,
Во время молитвы он видел внутренними очами человеческую природу Христа: фигуру, которая представлялась ему белым телом, не слишком большим и не слишком маленьким, но отдельных частей её он не различал. <…> Богородицу Деву он тоже видел в подобном облике (§ 29).
как мне кажется, церковью святого Павла) [66] . Дорога <туда> идёт вдоль реки. Так шёл он, погружённый в свои благочестивые думы, и присел ненадолго лицом к реке, протекавшей в глубине [67] . И вот, когда он там сидел, у него стали открываться очи разумения.
66
Очень древний монастырь Сан-Пабло-и-Вальдаура, расположенный на другом склоне холма св. Клары над рекой Кардонер, примерно в 400 метрах от «Старого моста». В 1472 г. он перешёл в подчинение цистерцианского аббата из Поблета. Сохранившиеся документы не заходят далее 1520 г., поэтому мы не можем достоверно узнать имя приора в 1522 г., когда св. Игнатий посещал этот монастырь. Историки обычно говорят, что им был Альфонсо де Агуррета. В 1700 г. аббат из Поблета продал монастырь отцам из Общества Иисуса, отстроившим обитель и восстановившим домовую церковь. В 1767 г. они утратили это владение в силу декрета об изгнании, изданного Карлом III. Монастырь перешёл в руки частных лиц и находится в том же положении по сей день. См. Capp'et-и- Арбос, pp. 208–217; Пуиг, илл. 69.
67
Смысл этих слов, ясных каждому, кто знаком с топографией этого места, заключается в том, что св. Игнатий сел на возвышенном месте, повернувшимсь лицом к реке, протекавшей внизу.
68
О возрасте, который св. Игнатий сам приписывает себе в этом пассаже, см. то, что сообщается в прим. 1 к § 1 «Автобиографии». На этот пассаж опирается одно из тех мнений, которые по порядку рассмотрел о. Поланко, а именно: будто бы св. Игнатию было шестьдесят три года, когда он умер (см. MI, FN, II, p. 5125). Как уже говорилось, Поланко отказался от этого мнения и в конце концов предпочёл другое, согласно которому св. Игнатий родился в 1495 г. Прежнее мнение Поланко (рождение в 1493 г. и смерть в возрасте шестидесяти трёх лет) поддержал Дюдон (р. 614). Как уже отмечалось выше, это мнение маловероятно.
Когда он там сидел, у него стали открываться очи разумения. Не то чтобы ему было какое-то видение, однако он понял и узнал множество вещей — как духовных, так и относящихся к вере и к наукам (§ 30).
31. Длилось это довольно долго, а затем он отправился преклонить колени перед крестом, находившимся неподалёку, чтобы возблагодарить Бога. И там ему явилось то видение, которое много раз являлось ему прежде и которое он так и не распознал — то есть та самая вещь, о которой выше говорилось, что она показалась ему очень красивой, со множеством глаз [69] . Однако, находясь перед крестом, он ясно увидел, что это «нечто» было не такой красивой расцветки, как обычно. И тогда он весьма отчётливо, с полным согласием воли, осознал, что это был бес. Впоследствии это видение являлось ему много раз, в течение долгого времени, но он с презрением отгонял его посохом, который, по своему обыкновению, носил в руке.
69
См. § 19. Здесь имеется в виду так называемый Тортский крест.
32. Как-то в Манресе, будучи больным, из-за очень сильной лихорадки он оказался на пороге смерти, так что ясно осознал: душа вот-вот покинет его. И тут ему в голову пришла мысль, внушавшая ему, что он — праведник. <Эта мысль> так донимала его, что он был занят лишь одним: отгонял её и выявлял свои грехи. Она терзала его пуще <самой> лихорадки, но одолеть её он не мог, как сильно ни старался. Однако, несколько оправившись от лихорадки и уже не будучи при последнем издыхании, он, обращаясь к неким сеньорам, пришедшим навестить его, стал громко кричать, чтобы ради любви к Богу в следующий раз, когда они увидят его на пороге смерти, они закричали во весь голос, называя его грешником, дабы вспомнились оскорбления, нанесённые им Богу.
33. В другой раз, когда он плыл морем из Валенсии в Италию, разразилась сильная буря, у корабля сломался руль, и дело дошло до того, что, на его взгляд и по мнению многих людей, плывших на этом корабле, никак нельзя было избежать смерти [70] . В это время, испытав как следует свою совесть и готовясь умереть, он не почувствовал никакого страха: ни за свои грехи, ни перед осуждением. Однако он переживал великое смятение и скорбь, считая, что не использовал как следует те дары и ту благодать, которую сообщил ему наш Господь Бог.
70
Это было в 1535 г. См. § 91.
В другой раз, в пятидесятом году, ему было очень плохо от чрезвычайно тяжкого недуга, который, на его взгляд и также по мнению
Впоследствии это видение являлось ему много раз, в течение долгого времени, но он с презрением отгонял его посохом, который, по своему обыкновению, носил в руке (§ 31).
Думая
Многих, должен был стать <для него> последним [71] . В это время, думая о смерти, он испытал такую радость и такое духовное утешение от того, что ему предстояло умереть, что весь залился слезами. И это нимало происходить настолько часто, что много раз он отбрасывал Мысль о смерти, чтобы не испытывать столь сильного утешения.
34. Когда пришла зима, он захворал очень тяжёлой болезнью. Чтобы вылечить его, город поместил его в дом отца некоего Феррера [72] , который впоследствии был слугой Бальтасара де Фариа [73] . Там его лечили с великим тщанием; и в силу того благоговения, которое уже <тогда> испытывали перед ним многие самые знатные сеньоры, к нему приходили, чтобы дежурить возле него по ночам [74] .
71
Речь идёт о болезни, которая одолела св. Игнатия в конце 1550 г. и продолжала терзать его до начала 1551 г.
72
О. Нонель (р. 76, прим. 1) пишет, что св. Игнатий, возможно, имеет в виду сына Антонио Бенито Феррера и его супруги Хуаны. Впоследствии он был слугой Бальтасара де Фариа, ведавшего делами короля Португалии в Риме в 1543–1551 гг. Хуана Феррер, или Феррера, как тогда было принято говорить, упоминая в процессах по делу св. Игнатия в числе покровительниц святого. См. MI, Scripta, II. 367, 370, 379, 738, 748.
73
См. предыдущее примечание.
74
Благочестивыми сеньорами, наиболее благосклонно относившимися к св. Игнатию в Манресе, были Инес Паскуаль, Анхела Амигант, Микаэла Каньельес, Инес Клавера и Брианда Пагера.
Исцелившись от этого недуга, он, тем не менее, оставался очень слабым и часто испытывал боли в желудке. Вот по этим причиним, а также потому, что зима была очень холодной, его заставили одеться, обуться и покрыть голову. Итак, его заставили надеть две ропилъи [75] из очень толстого сукна и шапочку из него же, в виде небольшого берета (como media gorra).
В это время было много дней, когда ему сильно хотелось беседовать о вещах духовных и найти людей, которые были бы к этому способны. Между тем приближалось время, когда он предполагал отправиться в Иерусалим [76] .
75
Ропилья (ropilla): старинная приталенная одежда с двойными рукавами. — А.К
76
Любопытно, что в этом рассказе о своей жизни в Манресе св. Игнатий ничего не говорит о составлении Упражнений. Это упущение он восполнил в конце своего автобиографического повествования (см. § 99), кратко ответив на вопрос о. Камары.
35. И вот в начале двадцать третьего года он отправился в Барселону, чтобы сесть там на корабль [77] . И, хотя кое-кто набивался ему в спутники, он хотел идти только один, поскольку для него всё дело было в том, чтобы иметь своей опорой одного лишь Бога.
И вот однажды его весьма настойчиво убеждали взять себе в спутники <одного человека>, поскольку <паломник> не знал ни итальянского языка, ни латинского, и говорили, как сильно поможет ему этот <спутник>, при этом вовсю его расхваливая. Но <паломник> сказал, что, будь это даже сын или брат герцога Кардона [78] , он всё равно не пойдёт вместе с ним, поскольку он желал обладать тремя добродетелями: любовью, верой и надеждой. Если же он возьмёт кого-нибудь себе в спутники, то, испытывая голод, будет ждать помощи от него; если упадёт, тот поможет ему подняться. Поэтому он будет уповать на него и в силу этих причин чувствовать привязанность к нему, тогда как это упование, привязанность и надежду он хотел бы испытывать только по отношению к Богу. Что он говорил — то и чувствовал в сердце.
77
Как уже отмечалось выше (см. прим. 12 к этой главе), он вышел из Манресы, вероятно, 17 или 18 февраля 1523 г. Ср. FN, I, p. 8116.
78
Во всех испанских текстах эта фамилия читается явно ошибочно: Кармона. Между тем семья Кардона принадлежала к самой прославленной знати Каталонии. Одна из сестёр герцога Кардона была замужем за Антонио Манрике де Парой, которому в своё время служил св. Игнатий. См. Саласар-и-Кастро, II, р. 176.
С такими-то мыслями он и хотел сесть на корабль: не только в одиночестве, но и без всяких припасов. Когда он начал договариваться о посадке на корабль, ему попался один хозяин судна, взявший его бесплатно, поскольку денег у него не было, но с тем условием, что он должен был принести на корабль сухари [79] , чтобы кормиться самому, а иначе его не возьмут ни за что на свете.
36. Когда он хотел раздобыть эти сухари, его одолели страшные сомнения: «Такова — то твоя надежда и вера в Бога, которая не
79
В оригинале bizcocho — слово, восходящее к лат. bis coctum (букв, «дважды испечённое»). Последнее дало в русском слово «бисквит», известное с начала XVIIIВ значении «сухарь» исп. bizcoho можно считать архаизмом (в современном языке сухари называются galletas). Сухари, как известно, использовались моряками вместо хлеба. — А.К.