Расскажи мне
Шрифт:
– Моя дочь.
– А где она?
– Далеко.
– И откуда мне было знать тогда, что бабушкины слёзы не только о ней, но и обо мне?
– Мама тоже Егору не родная. Ты ведь знаешь.
– Егорушке повезло.
– А тебе? Тётя Римма к тебе хорошо относилась?
Маруся пожала плечами.
– Меня не обижали, но Кира у неё всегда была на первом месте - это чувствовалось. Я, как только закончу учиться и начну работать , сразу буду жить самостоятельно.
– И это правильно. Егорушку
– Новый дом сдадут, и он уедет от вас.
Василиса посмотрела на подругу странным взглядом.
– Кошмар. Я буду реветь день и ночь. Егорушка - это Егорушка.
– Вот я и говорю: повезло вам с ним.
– Кира снова тебя достаёт?
– Не столько меня, сколько родителей.
Они расстались ближе к вечеру. Василиса осталась одна, включила по всей квартире свет и, ощутив тоскливое одиночество, ушла к Егору в комнату, легла на его диван и укрылась его пледом. "Егора нет и Паши нет".
Душевная близость, которая установилась между ними за те несколько дней, пока она жила в квартире Павла, переродилась во взаимные претензии, и ни тот, ни другая не могли даже мирно разговаривать. Муромов в роли заботливого "почти брата" начал Василису безумно бесить, что и высказывалось при каждом удобном случае
– Мне не нужен ещё один брат.
На что парень со своим обычным прищуром иронично вопрошал:
– А кто тебе нужен?
А она молчала и отвечала глазами: "Вот сам и догадайся".
И сейчас в этой пустой и тихой квартире Василисе страстно захотелось услышать его голос. Она поднялась и набрала знакомый номер.
– Васька? Что опять случилось?- услышала встревоженный голос, с этой его интонацией удивления - удовольствия, потому что Павел знал, что просто так Василиса звонить не будет.
Он скучал, но прийти в гости, когда Егора нет дома, не решался. И не потому, что его там никто не ждёт. Уверен был, что встретят и накормят, и Васька будет сверкать глазами, но он давал ей время разобраться самой в себе.
– Ты не один?- спросила она, услышав ещё какие-то голоса, вроде женские, удивилась собственным ревнивым ноткам и поняла, что Павел тоже уловил их.
– Это телевизор. Так что?
– Как ты? Здоров? Ты не появляешься у нас больше недели,- и плевать: что он подумает.
– Хочешь увидеть?- провокационно спросил тот, заинтригованный таким неожиданным вниманием к себе самому. Неужели?
– Хочу,- ответила она мягко и тихо, как будто сомневалась: стоило ли признаваться в этом.
– Сейчас приеду.
Шёл уже одиннадцатый час вечера и всё семейство ( родители вернулись домой) удивлёнными взглядами встретило позднего гостя, а тот вежливо поздоровавшись, сразу прошёл в комнату к Василисе.
Они стояли напротив друг друга, присматриваясь и нащупывая линию поведения. Каждый чего-то ждал. Василиса не выдержала
– Дурочка ты какая,- прошептал в губы и поцеловал.
А она ответила и вцепилась в его мягкий тонкий свитер, в желании удержать и не позволить уйти.
– Что-то случилось?- внимательный взгляд исследовал лицо, которое было сейчас совсем рядом. Это лицо уже начало ему сниться по ночам. Павел ладонью по волосам, очертил большим пальцем скулы и зовущий рот.
– Наверно, это неправильно, что я так тебя хочу, но ничего не могу с этим поделать,- и снова поцеловал. Теперь более настойчиво, жадно, не давая ей сделать полный вдох, и всё крепче прижимая к себе, обхватив одной рукой узкую спину, а другой - удерживая затылок. Отстранился ненадолго и глухо произнёс:
– Не знаю, что на тебя сейчас нашло, но предупреждаю, что Ромку к тебе больше не подпущу- это так, чтобы ты уяснила всё прямо сейчас.
– Это давно нашло,- прошептала в губы,- давно, Паш. Ты только этого не хотел видеть.
– Не ври мне,- укорил и испугался, что она сейчас откажется от своих слов.
– И кто из нас глупей?- обняла за шею и смиренно заглянула в удивлённые глаза.
– Сейчас я уеду, а завтра вечером мы поговорим об этом уже серьёзно.
– О чём?
– О тебе, обо мне, о нас.
Последний поцелуй: долгий, горячий, который никак не кончался, потому что трудно же вот так сразу расстаться с ней после того, как что-то начало проясняться. Василиса даже не проводила его до двери - знала, что Павел всё равно зайдёт к отцу. Внутри всё ликовало, а в голове тревожным набатом билось: "Ромка".
Заглянула мама:
– У Павла всё хорошо?- спросила она и замолчала, увидев задумчивую дочь, сидящую на подоконнике, её пылающие щёки и отсутствующий взгляд, переведённый с ночных огней на родительницу.
– Да.
***
А едва Егор вернулся из отпуска, Павел ему всё рассказал.
– Мы встречаемся. Каждый день. У меня, здесь, в кафешке, в кино ходим. Целая неделя. Я люблю её.
– Паш, ты мне друг, но Васька-сестра. Мы столько лет вместе присматривали за ней, и я делал всё, чтобы она не влюбилась в тебя.
– А была такая вероятность?- хмыкнул Павел и присел в компьютерное кресло,- в то время я видел только желание добавить ещё одно имя в свои победные списки.
– Не морочь ей голову. Васькина внешняя бравада перед тобой - это только маска,- Егор не мог усидеть на месте, мерял комнату нервными шагами, изредка останавливаясь напротив молчаливого друга.