Рассказы о русском подвиге

Алексеев Сергей Петрович

показал рукой на берег Наровы.

Петр посмотрел. На берегу реки, задрав кверху ствол, стояла пушка. Около

пушки, обступив ее со всех сторон, толпились солдаты. Взобравшись на лафет с

ковшом в руке, стоял сержант. Он опускал ковш в ствол пушки, что-то зачерпывал

им и раздавал солдатам.

— Государь, — проговорил Меншиков, — смотри, никак, пьют. Ну и придумали!

Смотри, государь: в ствол пушки вино налили! Ай да бомбардиры! Орлы! Герои!

Петр улыбнулся. Остановил коня. Стали слышны солдатские голоса.

—

За что пить будем? — спрашивает сержант и выжидающе смотрит на солдат.

— За царя Петра! — несется в ответ.

— За Нарву!

— За славный город Санкт-Питербурх!

Петр и Меншиков поехали дальше, а вслед им неслось:

— За артиллерию!

— За товарищев, животы свои положивших!

— Данилыч, — проговорил Петр, — поехали к морю.

Через час Петр стоял у самой воды. Волны лизали подошвы больших

Петровых ботфортов. Царь скрестил руки и смотрел вдаль. Меншиков стоял чуть поодаль.

— Данилыч, — позвал Петр Меншикова, — а помнишь наш разговор тогда, в

Новгороде?

— Помню.

— А Нарву?

— Помню.

— То-то. Выходит, не зря сюда мы хаживали, проливали кровь и пот русский.

— Не зря, государь.

— И колокола, выходит, не зря снимали. И заводы строили. И школы...

— Верно. Верно, — поддакивает Меншиков.

— Данилыч, так и нам теперь не грех выпить? Не грех, Данилыч?!

— Правильно, государь.

— Так за что пить будем?

— За государя Петра Алексеича!.. — выпалил Меншиков.

— Дурак! — оборвал Петр. — За море пить надобно, за славу российскую.

ПАКЕТ

За непослушание императору Суворов был отстранен от армии.

Жил фельдмаршал в селе Кончанском. В бабки играл с мальчишками,

помогал звонарю бить в церковные колокола. В святые праздники пел

на клиросе.

А между тем русская армия тронулась в новый поход. И не было

на Руси второго Суворова. Тут-то и вспомнили про Кончанское.

Прибыл к Суворову на тройке молодой офицер, привез фельдмаршалу пакет

за пятью печатями от самого государя

императора Павла Первого.

Глянул Суворов на пакет, прочитал:

«Графу Александру Суворову в собственные руки».

Покрутил фельдмаршал пакет в руках, вернул офицеру.

— Не мне, — говорит. — Не мне.

— Как—не вам?—поразился посыльный.—Вам. Велено вам в собственные руки.

— Не мне. Не мне, — повторил Суворов. — Не задерживай. Мне с ребятами

в лес по грибы-ягоды надо идти.

И пошел.

Смотрит офицер на пакет — все как полагается: и «графу» и «Александру

Суворову».

I^^l

— Александр Васильевич! — закричал. — Ваше сиятельство!

— Ну что? — остановился Суворов.

— Пакет...

— Сказано — не мне, — произнес Суворов. — Не мне. Видать, другому Суворову.

Так и уехал ни с чем посыльный.

Прошло несколько дней, и снова в Кончанское прибыл на тройке молодой

офицер. Снова привез из Петербурга от государя императора пакет за пятью

печатями.

Глянул Суворов на пакет, прочитал:

«Фельдмаршалу российскому Александру Суворову».

— Вот теперь мне, — произнес Суворов и распечатал пакет.

«БИТЬ, А НЕ СЧИТАТЬ»

Впервые Суворов попал на войну совсем молодым офицером. Россия в то время

воевала с Пруссией. И русские и прусские войска растянулись широким фронтом.

Армии готовились к грозным боям, а пока мелкими набегами «изучали» друг

друга.

Суворову выделили сотню казаков и поручили наблюдать за противником.

В сорока верстах от корпуса, в котором служил Суворов, находился прусский

городок Ландсберг.

Городок небольшой, но важный. Стоял он на перепутье проезжих дорог.

Охранял его хорошо вооруженный отряд прусских гусар.

Ходил Суворов несколько раз со своей сотней в разведку, исколесил всю округу,

но, как назло, даже издали ни одного пруссака не увидел.

А что же это за война, если даже не видишь противника!

И вот молодой офицер решил учинить настоящее дело, попытать счастье и взять

Ландсберг. Молод, горяч был Суворов.

Поднял он среди ночи сотню, приказал седлать лошадей.

— Куда это? — заволновался казачий сотник.

— Вперед! — кратко ответил Суворов.

До рассвета прошла суворовская сотня все сорок верст и оказалась на берегу

глубокой реки, как раз напротив прусского города.

Осмотрелся Суворов — моста нет. Сожгли пруссаки для безопасности мост.

Оградили себя от неожиданных нападений.

Постоял Суворов на берегу, подумал и вдруг скомандовал:

— В воду! За мной! — и первым бросился в реку.

Выбрались казаки на противоположный берег у самых стен вражеского

города.

— Город наш! Вперед! — закричал Суворов.

— В городе же прусские гусары, — попытался остановить Суворова казачий

сотник.

— Помилуй бог, так это и хорошо! — ответил Суворов. — Их как раз мы и