Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
совет.
Собрался было Суворов ехать, а затем подумал: зачем? Знал он, что на военном
совете с австрийцами начнутся споры, сомнения. Только время уйдет. А турки тем
временем узнают о приходе Суворова.
Прискакал посыльный от принца Кобургского к русскому лагерю.
— Суворов богу молится, — заявили посыльному.
Через час прибыл новый посыльный.
— Суворов ужинает, — отвечают ему.
Прошел еще час, и снова прибыл посыльный.
— Суворов спит, — объяснили
А Суворов вовсе не спал. Изучал он позиции неприятеля. Готовился к бою.
Глубокой ночью принца Кобургского разбудили. Приехал курьер от Суворова,
привез письмо от русского генерала.
«Выступаю на турок, — писал Суворов. — Иду слева, ступай справа. Атакуй
с чем пришел, чем бог послал. Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезай, не
упускай, ура! А коль не придешь, ударю один», — пригрозил Суворов.
Переполошился принц Кобургский. Как же так — без военного совета, без
обсуждения и так скоро! Однако делать нечего, пришлось подчиниться.
Русские и австрийцы напали на турок и разгромили противника.
После победы кое-кто стал упрекать Суворова: нехорошо, мол, Суворов
поступил с австрийцами.
— Нельзя было, — объяснял Суворов. — Нельзя иначе. Австрийцы — они
поболтать любят. Заговорили бы меня на совете. Заспорили. Глядишь, и битва Фок-
шанская была б не на поле, а в штабе австрийском.
ВЕЛИКИЙ ВИЗИРЬ
Ни одно войско в мире не передвигалось так быстро, как суворовские солдаты.
Неприятель и не ждет Суворова, думает — русские далеко. А Суворов тут как тут.
Как снег на голову. Подошел. Ударил в штыки. Опрокинул противника. Так
случилось и в знаменитой битве при Рымнике.
Рымник — это река. У ее берегов собралась огромная, стотысячная турецкая
армия.
Командующий турецкой армией великий визирь Юсуф-паша восседал у себя
в шатре на шелковых подушках, пил кофе.
Хорошее настроение у великого визиря. Только что побывал у него турецкий
разведчик: прибыл из русского лагеря. Принес разведчик хорошую весть:
суворовская армия в четыре раза меньше турецкой. Стоит она в восьмидесяти верстах от
Рымника и к бою пока не готова.
Восседал визирь на подушках, пил кофе и составлял план разгрома Суворова.
Потом стал мечтать о тех наградах, которыми осыплет его турецкий государь за
победу.
С мыслями о наградах великий визирь заснул. И вдруг на рассвете, сквозь
радостный сон, Юсуф-паша услышал дикие крики:
— Русские! Русские! Русские!
Выскочил визирь из палатки — в турецком лагере паника. Носятся турецкие
офицеры. Горланят солдаты. Крики. Шум. Разобраться немыслимо.
— Какие русские?! Откуда русские? —
А русские уже и слева и справа, бьют и в лоб, и с боков, и с тыла. Теснят
растерявшихся турок. «Ура, ура!» —только и несется со всех сторон.
— Стойте! — кричит визирь. — Сыны аллаха! Стойте!
Но турки не слушают своего начальника. Одолел турецкую армию великий
страх.
Схватил тогда визирь священную книгу — Коран, стал заклинать трусов.
Но и слова о боге не помогают.
Приказал тогда визирь стрелять по турецким солдатам из собственных пушек.
Но и пушки не помогают.
Забыли солдаты и визиря и аллаха. Бегут как стадо баранов.
«Аман!1—вопят.— Аман!» Сбивают и давят друг друга.
— Скоты! — прошептал потрясенный визирь.
Оставил он и Коран и пушки, подхватил полы парчового своего халата и, пока
не поздно, бросился вслед за всеми.
Любил Суворов стремительные переходы. Нападал на неприятеля неожиданно,
обрушивался как снег на голову.
1 Аман — сдаюсь, пощади.
ИЗМАИЛ
Неприступной считалась турецкая крепость Измаил. Стояла крепость на берегу
широкой реки Дунай, и было в ней сорок тысяч солдат и двести пушек. А кроме
того, шел вокруг Измаила глубокий ров и поднимался высокий вал.
И крепостная стена вокруг Измаила тянулась на шесть верст.
Не могли русские генералы взять турецкую крепость.
И вот прошел слух: под Измаил едет Суворов. И правда, вскоре Суворов
прибыл. Прибыл, собрал совет.
— Как поступать будем? — спрашивает.
А дело глубокой осенью было.
— Отступать надобно, — заговорили генералы. — Домой, на зимние квартиры.
— «На зимние квартиры»! — передразнил Суворов.— «Домой»! Нет, —
сказал. — Русскому солдату дорога домой через Измаил ведет. Нет российскому солдату
дороги отсель иначе!
И началась под Измаилом необычная жизнь. Приказал Суворов насыпать
такой же вал, какой шел вокруг крепости, и стал обучать солдат. Днем солдаты
учатся ходить в штыковую атаку, а ночью, чтобы турки не видели, заставляет их
Суворов на вал лазить. Подбегут солдаты к валу — Суворов кричит:
— Отставить! Негоже, как стадо баранов, бегать. Давай снова.
Так и бегают солдаты то к валу, то назад.
А потом, когда научились подходить врассыпную, Суворов стал показывать,