Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
— На, наедайся.
— Откуда ты взялся?
— Как леший тебя не съел?
Уплетает солдатскую кашу француз, как удав, не жуя, глотает. А сам в сторону
леса рукою тычет.
Смотрят туда солдаты. Не видно им ничего — от огня в темноту. А из
леса французам видно. Видят они, что русские пленного не обижают.
Смелый опять нашелся. За ним третий, четвертый, пятый... Потянулись французы
к костру.
Разглядели их русские. Батюшки светы! Не люди идут, а тени. А
одежонка!.. Один, как священник, в поповской
укутан. У третьего ноги, что куль, в рогожах. Четвертый, как конь, — в
попоне.
Поднялись солдаты. Что им с такими делать?
— Ладно, садись к огню!
— У, да вас тут человек пятнадцать!
— Может, и сам император из леса за вами выйдет?! — снова шутку роняет
кто-то.
Накормили врагов солдаты. Что-то лопочут французы. Что — не поймешь.
Небось говорят спасибо.
Утром солдаты стали решать, что им с пришельцами делать. Как их считать?
Казалось — за пленных. Да они же по собственной воле. Взять таких — какое же
тут геройство.
Решали солдаты, решали.
— А ну их — пускай-ка себе идут!
Сообщают они французам.
Не уходят французы. Не верят.
— Да ступайте, ступайте!.. Лежачего русский не бьет!
— Куа? Куа?1 —лопочут французы. Не верят в такое чудо.
Поднялся тогда Куняев, тот, чью кашу француз похитил:
— Да катитесь, мусью проклятые! Не стойте. Не злите солдатскую кровь, —
и ругнулся. Да так, что французы сразу все поняли.
Подхватили они попоны свои и рясы.
— Мерси, гран мерси...2 —И подальше от этого места.
Уходят остатки французской, чудом уцелевшей в России роты.
— Да, — переглянулись солдаты. — Выходит, и вправду близок конец
войне.
НОВЫЙ ПОХОД
1812 год. Декабрь. Неман. Граница России. Тот же мост, что летом полгода
тому назад.
Идут по мосту солдаты. Только не в эту — в обратную сторону. Не чеканят
больше солдатский шаг. Не бьют барабаны. Не пыжатся дудки. Знамен не
колышется строй. Горстка измученных, крупица оборванных — чудом еще в живых,
покидают французы российский берег. Жалкий остаток великой силы. Доказательство
силы иной.
Вышли русские к Неману, остановились. Вот он, конец похода.
— Выходит, жива Россия!
— Жива, — произнес седоусый капрал.
Смотрят солдаты — капрал знакомый.
— Ба, да не ты ли нам сказку тогда рассказывал?
— Я, — отвечает капрал.
— Значит, вырос телок в сохатого, — смеются солдаты. — Копытом злодея
насмерть!
— Выходит, что так.
Легко на душе солдата — исполнен солдатский долг.
Стоят солдаты над обрывом реки, вспоминают былое время. Витебский бой,
бои под Смоленском, жуткий день Бородинской сечи, пожар Москвы... Да, нелегок
стал путь к победе. Будут ли помнить дела потомки... Немало пролито русской
крови. Многих не счесть в живых.
Взгрустнулось чуть-чуть солдатам. Поминают
день, и печален.
В это время сюда же, к реке, подъехал со свитой Кутузов.
— Ура-а! — закричали солдаты.
— Спасителю отечества слава!
— Фельдмаршалу слава!
1 К у а? — Что? (франц.)
2 Мерси, гран мерси — спасибо, большое спасибо (франц.).
192
— У-у-ура!
Поклонился Кутузов солдатам:
— Героям отечества слава! Солдату русскому слава!
Потом подъехал поближе к солдатам:
— Устали?
— Устали, — признались солдаты. — Да ведь оно же конец похода.
— Нет, — говорит Кутузов. — Вам новый еще поход.
Смутились солдаты. К чему тут фельдмаршал клонит? А сами:
— Рады стараться! — Так армейский устав велит.
Отъехал Кутузов на видное место. Обвел он глазами войска. И голосом
зычным (куда стариковская хрипь девалась!):
— Герои Витебска, герои Смоленска, соколы Тарутина и Ярославца,
Бородинского поля орлы — незабвенные дети России! — Кутузов приподнялся в седле. —
Живые, мертвые — стройся! Героям новый поход — в века!
ХОЛМ ЖИРКОВСКИЙ
Осень коснулась полей Подмосковья. Падает первый лист.
30 сентября 1941 года фашистские генералы отдали приказ о
наступлений на Москву.
«Тайфун» — назвали фашисты план своего наступления. Тайфун — это
сильный ветер, стремительный ураган. Ураганом стремились ворваться
в Москву фашисты.
Обойти Москву с севера, с юга. Схватить советские армии в огромные клещи.
Сжать. Раздавить. Уничтожить. Таков у фашистов план.
Верят фашисты в быстрый успех, в победу. Более миллиона солдат бросили они
на Москву. Тысячу семьсот танков, почти тысячу самолетов, много пушек, много