Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
Доволен Гаркуша: значит, добавилась к нашим сила, значит, помощь и вправду
прибыла.
Ударила по нашему берегу фашистская артиллерия. Всковырнули, как плуги,
снаряды землю. Вспахали металлом берег.
Снова фашисты в атаку идут на мост. Не сдается упрямый мост. Не пропускают
солдаты вперед фашистов. Оживился совсем Гаркуша:
— Ура! Братцы, не трусь! Братцы, вперед!
На атаку врагов ответили наши солдаты своей атакой. Вместе с другими
Гаркуша. Кончик штыка, как алмаз, сверкает.
Смотрит Гаркуша — отходят фашисты.
Доволен солдат Гаркуша: значит, снова добавилась к нашим сила, значит,
вовремя помощь прибыла.
Повернулся Гаркуша назад, посмотреть на героев, на тех, кто прибыл. За спиной
у солдата пустое поле. Глянул налево, глянул направо. Не видно нигде пополнения.
Все те же кругом бойцы — друзья по геройской роте.
— Где же сила? Была же сила? — смотрит солдат на соседа. — Где же оно,
пополнение?
Пожимает сосед плечами: о чем, мол, солдат толкует?
Смутился Гаркуша, стоит в удивлении.
Где она, сила? Была же сила! Клянется солдат — была!
Три дня бойцы у Угры держались. Не пропускали вперед фашистов.
МЦЕНСК
Отступают наши войска. Отходят. Сильнее враг.
С юга дорогу на Москву пробивает танковая армия под командованием генерала
Гейнца Гудериана.
Рвутся, рвутся вперед фашисты. Прорвали фашистские танки советский фронт.
Мчатся вперед машины.
Дорога к Москве открыта! Дорога к Москве открыта!
С хода ворвались фашисты в Орел. Мчатся дальше, спешат на Тулу.
Между Орлом и Тулой — Мценск.
К Мценску подходят фашистские танки. Утро. Встал Гейнц Гудериан. Помылся.
Побрился. Сел генерал за завтрак.
Гейнц Гудериан генерал заслуженный. В особом почете среди фашистов. Ценят
его в Берлине.
«Кто самый примерный у нас генерал?»
«Гейнц Гудериан».
«Кто самый у нас решительный?»
«Гейнц Гудериан».
«Кто знает одни победы?»
«Гейнц Гудериан. Гейнц Гудериан. Гейнц Гудериан!»
Льются к Гудериану рекой награды. Привык генерал к победам, к успехам, к
наградам, к почестям. «Быстроногий Гейнц»,— называют его в Германии.
Завтракает Гудериан, сидит за столом, рассуждает:
— Сегодня мы будем в Мценске. Завтра мы будем в Плавске. В Плавске,
в Плавске... — стал напевать генерал.
Рад генерал успехам.
— Завтра мы будем в Плавске, послезавтра мы будем в Туле. В Туле, В Туле, —
сказал Гудериан.
Задумался, что-то в уме прикинул:
— Послезавтра мы будем в Туле. Еще день, еще два...
Позавтракал,
Смотрит на стрелки, смотрит на даты:
— Еще день, еще два...
И вот уже видит Москву Гудериан.
— Москва, Москва... — стал напевать генерал.
Вдруг вбегает к нему адъютант:
— Танки! Танки, мой генерал!
Не понимает Гейнц Гудериан, почему так кричит адъютант и какие танки.
— Русские танки! — кричит адъютант.
Под городом Мценском дорогу фашистам преградили советские танки.
Мало танков советских было. Однако силен удар. Умно поступали танкисты:
применяли засады, заслоны, били прямой наводкой, атаковали фашистов в
борт — там, где на танках броня слабее. 133 танка потеряли фашисты в боях под
Мценском.
Задержались и здесь фашисты. Приводят себя в порядок. Даже комиссия
специальная была созвана. Изучает комиссия — как это так, почему, чудом каким
подбито здесь столько фашистских танков.
Не напевает уже генерал Гудериан. Не поется ему. Нет желания. Нет
настроения.
ВЯЗЬМА
Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы.
Слова из были не выкинешь. Под городом Вязьмой большая группа советских
войск попала к врагу в окружение. Довольны фашисты.
Сам Гитлер, предводитель фашистов, звонит на фронт:
— Окружены?
— Так точно, наш фюрер, — рапортуют фашистские генералы.
— Сложили оружие?
Молчат генералы.
— Сложили оружие?
Вот смелый один нашелся.
— Нет. Осмелюсь доложить, мой фюрер... — Генерал что-то хотел сказать.
Однако Гитлер отвлекся чем-то. На полуслове прервалась речь.
Вот уже несколько дней, находясь в окружении, советские солдаты ведут
упорные бои. Сковали они фашистов. Срывается фашистское наступление. Застряли враги
под Вязьмой.
Снова Гитлер звонит из Берлина:
— Окружены?
— Так точно, наш фюрер, — докладывают фашистские генералы.
— Сложили оружие?
Молчат генералы.
— Сложили оружие?
— Нет.
Страшная брань понеслась из трубки.
— Осмелюсь доложить, мой фюрер, — пытается что-то сказать тот, смелый. —
Наш Фридрих Великий еще сказал...
Однако не слушает дальше фюрер. Бросил с досадой трубку.
Снова проходят дни. Не утихают бои под Вязьмой. Застряли, завязли враги под
Вязьмой. Вяжет их Вязьма, вяэкет. За горло рукой взяла!
В гневе великом фюрер. Снова звонок из Берлина.