Рассказы об Африке
Шрифт:
Старый эфиоп, как, впрочем, обычно и многие другие всадники, не желал ехать по дороге - это было бы ниже его достоинства, и люди, спотыкаясь, бежали по неудобному, разрушенному тротуару. Итальянцы, владевшие Эфиопией с 1936 по 1941 год, построили хорошие дороги для своих автомобилей, но тротуары для эфиопов приводить в порядок не стали.
У мостика через небольшую канаву наши лошади вдруг захрапели и встали на дыбы. Я удивленно посмотрел на Бижу, и тот указал рукой на канаву. Там вокруг павшей лошади возились четыре гиены; каждая была ростом с большую собаку. Увидев нас, звери повернули к нам свои короткие грязносерые морды, несколько
Нас обогнал извозчик - гари. Двухколесная коляска на резиновых шинах был? выкрашена в небесно-голубой цвет, и грязная, вся в дырах и лохмотьях одежда извозчика на ярком фоне экипажа казалась еще более нищенской. Рядом с гари сидел пожилой иностранец, который старался отодвинуться от оборванного возницы как можно дальше, но это ему не удавалось - коляска была рассчитана лишь на двух седоков.
Около маленького кинотеатра маршировал отряд солдат с ружьями на плечах. Солдаты поеживались от утреннего холода. Они были в коротких, выше колен, штанах и босиком. Лишь несколько счастливцев были обуты в сандалии на толстой, тяжелой подошве.
Вскоре Аддис-Абеба осталась позади, и лошади, сойдя с шоссе, побежали по мягкой, пыльной тропинке.
Через час должно было показаться солнце. Здесь, под экватором, круглый год солнце восходит около семи часов утра и около семи часов вечера заходит.
Мой спутник, Роберт Бижу, полуэфиоп, полуфранцуз, пригласил меня к себе на озеро поохотиться. Километров за сто от Аддис-Абебы на озере у него был маленький домик и небольшой участок, который он обрабатывал.
Бижу старался не показывать своей тревоги, но я видел, что на сердце у него неспокойно. Всю дорогу он шутил и рассказывал об охоте. Это был бодрый старик. Он провел полную приключений жизнь в Африке, и слушать его было всегда интересно.
Но все же Бижу волновался. Иногда он с беспокойством поглядывал назад и сокрушенно качал головой.
Появилось солнце, огромное и красное. В высокой густой траве саванны заискрились крупные прозрачные капли росы. Был конец сентября. Только что закончился четырехмесячный период дождей. Трава местами скрывала лошадей с головой. Невидимые птицы наполняли воздух веселым щебетаньем. Одинокие, разбросанные по степи зонтичные деревья зеленели свежей листвой.
На шоссе показалась группа эфиопов. Они бежали, подгоняя лошадей и ослов, нагруженных кожаными мешками с зерном. Не останавливаясь, эфиопы промчались мимо нас. Они спешили на рынок.
Эфиопы - прекрасные бегуны. Чтобы сократить время, они бегут иногда почти всю дорогу.
Бижу снял свой плащ и привязал его сзади к седлу.
– Хорошее утро, - сказал он, проводя рукой по копне густых вьющихся волос, уже тронутых проседью.
Бижу осмотрелся вокруг и улыбнулся.
Кони опять перешли в галоп.
Впереди два босых эфиопа вели по дороге неистово вырывавшегося быка. К рогам и к задней ноге строптивого животного были привязаны веревки. Один из эфиопов тянул быка вперед. Другой, идущий позади, сдерживал животное, когда оно начинало вырываться. При этом человек натягивал веревку, легко отрывая от земли заднюю ногу животного, и бык, несмотря на яростные усилия,
2
Около полудня мы подъехали к небольшому селению, состоявшему из нескольких домов. Возле деревни крестьяне резали высокую траву кривыми ножами - эфиопы не знают о существовании кос. Неподалеку мальчик лет пятнадцати пас стадо маленьких горбатых коров породы зебу. Пастух был совсем голый, если не считать перекинутой через плечо овечьей шкуры. Около него бегала лохматая, свирепого вида собака.
– Не видел сегодня, не проходил здесь высокий человек с кольцом в ухе?
– крикнул Бижу пастуху.
Мальчик засмеялся и ответил:
– Видел, видел! Сто человек видел!
Бижу недовольно покачал головой.
Мы поехали по деревне, расположившейся по одну сторону дороги. Круглые хижины - тукули - смотрели на нас черными прорезями дверей. Окон в тукулях не было. Хижины были покрыты крутыми крышами с глиняными навершиями, предохраняющими от проникновения дождя.
– Принеси воды, - обратился Бижу к старой женщине, недружелюбно посматривавшей в мою сторону. Она принимала меня, наверно, за «инглиза» - ненавистного англичанина, пришедшего во время войны и хитростью оставшегося в Эфиопии.
Старуха принесла нам гомбу - глиняный сосуд с узким горлышком. Вода в нем была холодная и приятная, и мы с удовольствием напились. Старуха жестом пригласила нас войти в дом, все еще неприязненно поглядывая на меня.
Стены тукуля были сделаны из чикки - глины, смешанной с травой и намазанной на тонкий деревянный решетчатый каркас дома. Хижина была полна дыма от небольшого костра, разведенного на плоском камне слева от входа.
– Пригнитесь,-посоветовал мне Бижу, - внизу дыма нет.
И действительно, пригнувшись, я почувствовал, что дышать
стало гораздо легче. Посередине дома в земляной пол был врыт столб, подпиравший крышу. Привыкнув к полумраку, я увидел нескольких маленьких детей, которые, усевшись на полу в кружок, что-то ели, не обращая внимания на смрад. На куче тряпок у стены, куда не доходил свет костра, лежал и охал больной. До ближайшей платной больницы было несколько десятков километров, и больной был предоставлен самому себе.
Я сделал в темноте шаг в сторону, чтобы пропустить хозяйку дома, и, наступив на что-то мягкое, в ужасе отпрянул: под ногами раздался дикий визг, и к выходу метнулся черный клубок, оказавшийся обыкновенной собакой, которая, выскочив на улицу, разразилась громким лаем.
– Ну, бабушка, мы спешим, - мягко сказал Бижу.
Старуха вышла вслед за нами. Я дал ей несколько монет.
Бедность прочно свила здесь себе гнездо. Все вокруг было убого. И эти люди должны были еще отдавать землевладельцу половину урожая.
Около тукуля молодая женщина в такой же рваной одежде, как и старуха, молола тефф. Она насыпала на плоский, наклонно поставленный камень зерна и растирала их сверху другим, меньшим камнем.
Мы сели уже на лошадей, когда к нам подошла странная пара-два старика, руки которых были скованы одной длинной цепью. Они с любопытством уставились на нас.