Рассказы субару. 2 в 1
Шрифт:
– О, боже, всё таки испачкала, - она расстроенно глядела на салфетку.
– Да! – отозвался он, не поняв, - часть в тебе, часть везде тут… О, господи! – увидев кровь.
– Ты про это… зачем же тогда?
– Я сама не знала…
Она расстроилась окончательно. Ну сколько можно! Медленно отмывалась, одевалась. Пока он отмывал покрывала и униформу.
«Там, где любовь», – вспомнилось ей невесело. Там, где глупость… Нормальные женщины не станут рисковать. ее бесит, - это мир должен прогнуться под неё, а не она. Никакие там циклы и болячки не имеют права командовать ее желаниями. Ну и вот, глупая…
…
ГЛАВА 16. СУ ДЬ БА. РУ
– Какой тебе – горячий,теплый?
– Без разницы…
– Включить обогреватель? О,ты уже сама… Свет погасить?
– Всё равно. Погоди, не вижу куда чашку поставить. Всё, поставила.
Плед на диван. Бессловный знак. Вечный чай.
– Скажи, а когда про размер говорят, имеется в виду длина или толщина?
– То и другое.
– А правда имеет значение размер?
– В каком-то смысле, да. Но не так, как вы вечно переживаете, - что чем больше, тем лучше. Всё хорошо в меру.
– То есть толщина, да? Это когда он вхoдит… а длина? Чтоб доставал до шейки? Это чувствуется?
– Да что за разговоры у тебя сегодня?!
– А что, лучше про политику, что ли?
– Нет.
– Усталый вздох. Она машинально гладила его плечи. – Да ну, нет у меня сил массировать.
– Ну и не надо тогда. Вот здесь нажми только…
– Ты мне лучше скажи, что за демонстрация в тот раз была?
– Да не мог я тогда тебя отвезти, - ну, правда, не мог! Надо было Алевтину Ивановну вытащить из заноса, я уже обещал. Это старая знакомая из налоговой.
– Я не о том. Ты дверь не открыл, пока я не позвонила. Типа не слышал стук.
– Так правда не слышал!
– Слушай, это в двадцать лет я могла пoверить, что если дверь не открывают сразу,то может быть другая причина. И я слишком хорошо знаю, как быстро ты натягиваешь штаны, если надо,и как без них по–телефону отвечаешь деловым голосом.
– Ну как тебе доказать… Я не знаю. Если ты во всём ищешь такое. Нет там ничего!
– Ага. «Я прихожу к нему на студию, и застаю там какую-то… кикимору! Которую он хватает за руки, и вообще ведёт себя как последний…»
– Не понял я ничего…
– Твоя любимая фраза. Когда тебе что-то не нравится. Впрочем, она у вас всех одинаково любимая, просто удивительно, как в анекдоте: «И впрямь не слышно на этой парте!» Из «Ивана Васильевича» это…
– Так а что я могу тебе еще сказать , если ты всё равно не веришь?
(Ты много можешь сказать. Но это будет чревато последствиями,и ты это знаешь, тщательно подбирая слова. Я прямо слышу, как скрипят твои извилины, трутся одна о другую, балансируя на грани: не потерять / не сказать лишнего.)
– Массаж тебе сделать?
– Сделать. Массаж (с ударением на «массаж») – это можно. Да подожди, не рви платье,там же расстегивается…
– Ах, да оно у тебя ещё и расстегивается, - уже прерывистым шепотом.
И вновь она в его воле. Что сделать с собой, как привороженная. Возможно, ему не верится, как с первых прикосновений она начинает стонать и сходить с ума. Но это так. Только что она была сильной, пока говорила и насмешничала; пока он не касался так нежно ее тела, пока она не оказалась в единой ауре
– Почему ты вообще у меня об этом спрашиваешь, будто раньше никогда ни с кем не обсуждал?
– Так и не обсуждал.
– Прямо за всю жизнь? Не врал бы…
– Прямо за всю… Как-то так вышло.
(й, ну хватит уже заливать!)
– Со мной такое впервые! – (который раз… если ему верить,то именно с ней у него чуть ли ни всё впервые. Впрочем, почему бы и нет, она ведь такая… кстати, этим мальчишеским выкрикам она почему-то верила. Слишком наивно и радостно, и чуточку эгоистично они звучали; не как прoдуманная фраза для неё, а словно самому себе.)
– Что такое, что впервые?
– она лениво повернулась, не собираясь пока вскакивать и одеваться.
– Да я два раза! Как это… мультиоргазм?!
– У вас же вроде не бывает, - усмехнулась.
– Да сам не пойму! Вот так раз, а потом сразу ещё.
– Хм…
– Да,ты в тот раз переживал насчёт размеров. Я не сообразила, наверное, должна была комплимент сказать,типа того, что я таких огромных не видела. Но для меня это не комплимент. «Что занатто,то не здрове».
– Что?
– Польская поговорка. Что слишком, то нехорошо. Сам подумай, ну куда чересчур большой? Лучше всего средний, нормальный.
– это сколько сантиметров?
– Я что,измеряла?! у вас как соревнование; глупо.
– Да! Был у нас один такой; в душ хoдили, чуть ни по ушам себя бил; гордился…
– Чем гордился,тем и подавился, – буркнула она тихонько.
– Вот именно! – радостно подхватил.
– Главное: тебе хватает?
– Да. – Пожала плечами. (Сам не понимаешь?)
– Ну и… это главное!
«Чтo это тебя так озаботило вдруг? Или-таки тетенька с налоговой недовольна? Или с друзьями какой разговор вышел, кто-то хвалился гигантским? Или просто так взбросило?»
Наверное,и мне стоило хоть раз сообщить ему, что «так как с тобой – не было ни с кем». Тем более, что это правда. Но слишком затертая фраза. И потом, разве он не видит (не слышит, не чувствует) сам? Может, и не видит. Им же всё надо говорить. Это в первые дни они всё чувствуют без слов,и понимают тебя, как экстрасенсы. А после сверхспособность куда-то улетучивается; и начинается мужское: «Ась? Не понял… Не услышал. Забыл. Ты не говорила. Ты не так сказала. Надо было говорить прямо!» В какой-то степени и впрямь – все мужики одинаковы. Нет, не «козлы». Но что-то удивительно общее в реакциях, поведении и фразах прослеживается просто до смешного. И даже умиляет. «Надо же, и он туда же!» Вот что двадцатилетний, что сорокалетний, да хоть десяти- и шестидесятилетний, – в определенных ситуациях начинают лепетать абсолютно одинаково. Видимо, что-то впитывается с молоком матери, и остается на всю жизнь. Общее для вcех.