Рассказы
Шрифт:
— Как тебе не стыдно, Сталин, я тебя уже два часа ищу, на кого ты похож, где ты вывалялся, ты просто хулиган, я тебя накажу!
Иногда она полностью теряла контроль над собой:
— Чтоб ты сдох, Сталин!
А дальше шли уже такие фразы, которые нет возможности воспроизвести в этом рассказе. Такие сцены повторялись довольно часто, и вскоре о них кто-то донес «куда следует».
За Махмудом и его женой приехал сержант на ГАЗике, и отвез их в районное отделение КГБ. Майор долго кричал на них, а потом вкрадчиво сказал:
— У вас есть выбор: или вы перестаете ругать сына, или меняете
Когда Махмуд и его жена собрались уходить, сержант, который приходился им дальним родственником, сказал:
— Это я упросил майора не арестовывать вас: он добрый и согласился. Но его надо отблагодарить. Так что продавайте корову, кур, не знаю что еще, и деньги передайте мне. А сюда вам лучше больше не попадать. Второй раз я с ним договориться не смогу.
После недолгих размышлений Махмуд пошел в ЗАГС и написал заявление с просьбой об изменении имени сына.
Начальник Бюро ЗАГС сказал ему:
— Ты, Махмуд, дурак и вероотступник. Мало тебе было мусульманских имен? Секретарь райкома разрешил поменять твоему сыну метрическое свидетельство. Говори, как теперь будут его звать?
— Рамиз.
— Ну, Рамиз так Рамиз.
Но привыкнуть к новому имени и самому школьнику Сталину и его матери было трудно. Иногда она кричала на него:
— Чтоб ты провалился, Ста… то есть Рамиз!
Хлопок
В Советском Союзе студентов, а в сельских районах и школьников, ежегодно отправляли на сельскохозяйственные работы. В Азербайджане осенью студентов посылали собирать урожай хлопка. Группу, в которой учился Олег, отправили в Зардобский район республики. Руководителем группы был заместитель декана, который предупредил, что в районе будет холодно и надо одеться потеплее. Он рекомендовал, чтобы ребята купили себе телогрейки, обулись в грубые рабочие ботинки, зашнуровываемые выше щиколоток — так называемые «г…нодавы». Девушкам также была рекомендована теплая рабочая одежда.
В селении ребят разместили в одном из классов школы. Спать предстояло на полу на набитых соломой матрасах, подложив под голову подушки и укрывшись одеялами, привезенными с собой.
Как выяснилось, собирать хлопок можно только в ясные солнечные дни. В дождливую погоду хлопок намокает и собирать его очень трудно, а главное — собранный в этих условиях урожай надо просушивать. Чтобы избежать лишних проблем, хлопок в пасмурные и дождливые дни не собирали.
Машин для сбора урожая хлопка в колхозах не было или было слишком мало. Поэтому и местное население, и приезжие студенты собирали хлопок вручную. Дело это было нелегким. Об этом хорошо сказано в песне, сочиненной Р. Литвером и М. Гинзбургом, студентами Азербайджанского политехнического института:
«Целый день в поту лица стараешься, А под вечер тащишься сдавать, Смотришь на весы и удивляешься, Что в бардане [2]В Зардобском районе шли дожди. Работать было невозможно, и каждый изобретал, чем бы ему заняться. Это было время, когда Олег еще встречался с Лейлой. Он знал, что ее вместе с институтской группой, в которой она училась, также отправили в этот район, в селение Миликли. Он сразу же решил воспользоваться нерабочими днями и поехать к ней. Вышел на дорогу и стал ждать попутную машину. Каждого водителя Олег спрашивал, не едет ли он в сторону селения Миликли. Наконец, подъехал грузовик, водитель которого согласился подвезти его.
2
Бардан — это специальный мешок, в который полагалось укладывать собранный хлопок.
Олег залез в кузов, и машина тронулась. Вскоре добрались до какого-то селения. Олег стал кричать стоявшим на обочине местным мальчишкам:
— Это Миликли?
— Нет, нет.
Поехали дальше. Так повторялось несколько раз. Пока в одном из селений на вопрос Олега не прозвучало:
— Да, да.
Олег вылез из машины, и она уехала. Стал выяснять, где остановились студенты. Но оказалось, что мальчишки его не поняли, и это вовсе не то селение. А до Миликлей надо добираться еще восемь километров. Олег долго ждал попутную машину, но ее не было, и он решил идти пешком — не ночевать же на дороге!
Пошел дождь. Телогрейка быстро намокла и синяя краска, которой она была окрашена, стала стекать на руки Олега. Пот застилал глаза и когда он его вытирал, синяя краска попадала на лицо. Ноги вязли в грязи. Шнурки на ботинках быстро размокли, а сами ботинки стали разваливаться. В таком неприглядном виде Олег через три часа добрался до Миликлей. Там его встретили девушки из группы Лейлы и она сама. Ему оказали теплый прием: пытались высушить телогрейку и ботинки, нашли веревку, чтобы заменить размокшие шнурки, полили из ковша воду, чтобы Олег смог отмыть лицо и руки от синей краски.
Остаться наедине Олегу с Лейлой было негде. Они пошли гулять, вышли в степь за пределы селения. Дождик к этому времени прекратился. Вскоре они нашли укромное место. Ну а дальше, перефразируя классику, «знает только степь широкая, как поладили они»!
Приближался вечер. Оставаться в комнате девушек было невозможно. Олег бы их стеснял. Пришлось идти на поклон к ребятам из группы Лейлы. Они встретили Олега холодно:
— Вон в углу есть на полу свободное место, если это тебя устраивает, там и ложись!
Выбора не было. Олег подложил под голову сложенную в несколько раз телогрейку, которая к этому времени почти просохла, и лег на пол.
Ребята не спали. Они рассказывали друг другу анекдоты. По мнению Олега, который сам любил анекдоты и знал их несметное множество, анекдоты были старыми, избитыми. И он тоже начал рассказывать анекдоты. Все они были для ребят новыми, и те хохотали от души. Вскоре один из ребят, который лежал на двух набитых соломой матрасах, сказал:
— Тебе лежать на голом полу неудобно, я могу тебе отдать один из моих матрасов.