Райская лагуна
Шрифт:
Знакомый звук лая Дворняги донесся до моих ушей, и меня пронзила надежда.
Бруклин вскочила на ноги, и я рванулся за ней, наткнувшись на перила у подножия лестницы с грохотом, который разнесся по всему помещению.
— Ты слышал это, Фил? — раздался голос из-за двери слева от нас.
Я огляделся в поисках пути к отступлению, и тут Бруклин схватила меня за джинсы и потащила к чулану под лестницей, а я с размаху влетел в него, когда она потянула меня за собой.
Дверь захлопнулась за нами как раз в тот момент, когда на лестнице раздались шаги, и я схватил в темноте ближайший
Я иду, братишка. Я засуну эту рукоятку в задницу любому, кто попытается встать у меня на пути.
— Давайте проверим наверху, — сказал парень, и послышалось ворчливое согласия, прежде чем мужские шаги зазвучали наверху и вдали от нас.
Бруклин протиснулась мимо меня, приоткрыв дверь, чтобы убедиться, что там теперь никого нет, свет проник внутрь и показал мне, что я схватил швабру в качестве оружия.
— Призраков нет, — сказала она, выскальзывая наружу с совком и щеткой в руках, держа их, как ножи.
Упоминание о призраке заставило меня вспомнить, что так Чейз называл Роуг, и я прижал швабру к груди, думая обо всех дерьмовых вещах, которые произошли между ними. Между нами. Я подумал о прощании с Чейзом, и в моем нутре зародилась новая ненависть к себе, пустив такие глубокие корни, что я никогда не смогу их вырвать.
— Мой друг потерял глаз, а я бросил его в мотеле, — сказал я Бруклин напряженным голосом, позволяя ей взять инициативу на себя, пока мы направлялись к двери, которая, должно быть, вела наружу.
— О нет, он нашел свой глаз? — спросила она.
— Нет, я имею в виду, он все еще на месте, просто он больше ничего им не видит, — сказал я, чувствуя, как мою грудь сжало.
— Почему ты бросил его в мотеле? Был ли там врач, чтобы вылечить его глаз? — спросила она, пока мы пробирались по коридору, где белые стены вели нас в направлении отдаленного лая Дворняги.
— Нет, там для него не было ничего, кроме одиночества, — сказал я, мое горло горело от эмоций.
— Надеюсь, ты дал мотелю плохую оценку, — сказала Бруклин, хмуро оглядываясь на меня. — Затем забрал своего друга и крепко обнял его.
— Я этого не сделал, — признался я. — Я ужасный человек.
Она обернулась и остановила меня, положив руку мне на грудь. Она была действительно крошечной, так что я мог бы оттолкнуть ее в сторону, если бы хотел продолжить двигаться, но то, как она смотрела на меня, заставило меня остановиться.
— Послушай, Панда, — фыркнула она, очевидно, совершенно забыв мое настоящее имя. — Никому не нравятся унылые люди, а ты унываешь больше, чем Унылая Мэнди на мопеде. Так что возьми себя в руки. — Она шлепала меня совком для мусора при каждом из этих слов, и мой мозг затрещал в черепе. — Если ты влюблен в этого одноглазого мужчину, то должен сказать ему об этом.
— Я не влюблен в…
— Отлично! Продолжай лгать себе, но я думаю, если ты просто извинишься перед своим парнем-пиратом и сделаешь ему пару приличных минетов, он тебя простит. А если тебе нужны советы по хорошему
— Мне не нужны советы по минету.
— Вот это самоуверенность. — Она похлопала меня по руке и поспешила дальше.
Я поднял швабру и, сделав решительный вдох, побежал за ней, готовясь спасти Дворнягу, как только мы свернем в зону бассейна.
— Вернись сюда, маленькая крыса, — послышался голос Грегори откуда-то спереди.
Я оскалил зубы в рычании, когда заметил его на другой стороне бассейна, где по воде каскадом струился дождь. Он направился к воротам, подняв ружье, преследуя мою собаку, и я со всех ног помчался за ним, пока дождь скрывал звук моего приближения.
Я перепрыгнул через ворота, как гребаный ниндзя, когда заметил Дворнягу, загнанного в угол между двумя старыми пивными бочками, пистолет Грегори был направлен прямо на него, и одним яростным ударом рукоятки швабры я раскроил ему висок и повалил на землю.
— Да! — Бруклин взвизгнула, и бросилась на него, уронив совок и щетку, и снова и снова била его кулаками в лицо, а наклонялся и выхватывал пистолет из его рук, бросив его в бассейн.
Дворняга приветственно тявкнул, подбежал и вцепился мужчине в ногу, когда он попытался оттолкнуть Бруклин, явно видя звезды от удара моей швабры — хотя она казалась странно сильной для такого мелкого создания.
Она схватила щетку, лежавшую рядом с совком для мусора, и умудрилась засунуть ее ему в рот, ее глаза были дикими от возбуждения, когда она навалилась всем весом на ручку и начала душить его ею.
— Я собираюсь вычистить твои гланды до самой задницы, — прорычала она, дикий взгляд в ее глазах говорил о том, что она жаждала его смерти с жестокой потребностью настоящего убийцы.
— Хватит, — сказал я, останавливая ее, и Бруклин вскочила на ноги, мечась взад-вперед, как львица, облизывая губы в ожидании добычи. Но этот засранец пытался убить мою собаку, так что его смерть была моей.
Он закашлялся, выдергивая щетку изо рта, а я схватил его за горло, оттащил обратно к воротам и использовал его голову как таран, чтобы открыть их. Он брыкался и размахивал руками, когда я подтащил его к бассейну и высунул его голову за бортик, так что она ушла под воду, двигаясь, чтобы оседлать его и удержать его лицо под поверхностью.
Бруклин начала танцевать вокруг бассейна под дождем, размахивая руками взад-вперед, как в каком-то смертельном танце, а Дворняга попытался укусить мужчину за пальцы, пока он пинался.
Адреналин бурлил в моей крови, свет прыгал перед глазами, как шарики от жевательной резинки, дикий смех срывался с моих губ, когда я смотрел, как он умирает, умирает, умирает за то, что он сделал.
Это моя собака. Моя. И никто не причинит вреда тому, что принадлежит мне.
Болезненное удовлетворение наполнило меня, когда он перестал брыкаться, и я подержал его еще минуту, чтобы убедиться, что работа выполнена, прежде чем отпустить. Дождь стекал по моей спине, мое дыхание стало прерывистым, когда я встал и столкнул его огромное тело в воду.