Разъезд Тюра-Там
Шрифт:
Благожелательным тоном Генеральный секретарь рассказывал Президенту о необозримых просторах своей страны, о несметных богатствах её недр. Для освоения этих богатств, в чём, несомненно, заинтересована также и Европа, усилий только России недостаточно.
— Слишком много ресурсов — промышленных, научных, людских, финансовых — приходится расходовать на оборону, так как, к сожалению, холодную войну пока никто не отменил, — открыто посетовал Генеральный секретарь.
Но если бы к этому процессу подключилась Франция, и помогла бы России машинами, материалами, оборудованием, то освоение пространств пошло бы значительно
Было бы крайне желательно, чтобы Господин Президент своим авторитетом способствовал привлечению к этому процессу и других стран Европы.
Русские же взамен смогли бы предложить Европе, и прежде всего Франции, сырьё, которого так не хватает, — нефть, газ, руду.
Впервые тогда у Президента мелькнула мысль о том, что это — стоящее дело.
Видимо, Генеральный секретарь был неплохим психологом и уловил перемену в настроении Президента.
— Господин Президент, — сказал Генеральный секретарь таким тоном, будто эта идея пришла к нему совершенно неожиданно. — Мы как раз пролетаем то место, на траверзе которого находится наш полигон для испытаний межконтинентальных баллистических ракет. Если нам отвернуть немного в сторону от теперешнего курса, то примерно через час самолёт сможет там приземлиться.
На самом деле, Леонид Ильич Брежнев давно, ещё с прошлой зимы, вынашивал идею показать наши ракеты авторитетному лидеру какой-нибудь европейской страны.
В тот день охота в Завидово была на редкость удачной. Он, стоя на вышке, наблюдал, как на заснеженную поляну к кормушкам вышла стая диких кабанов. Ветер дул от стаи в его сторону, и кабаны совершенно не чуяли опасности. Он не стал стрелять в самого большого, а не спеша прицелился в голову годовалого экземпляра. Он видел, что именно его выстрел, а не выстрел егеря, затаившегося неподалёку, высек на лбу кабанчика, будто на броне танка, небольшой фонтан и, как боксера на ринге, уложил его в нокаут. Кабанчик удачно упал, подставив ухо для второго выстрела.
Вечером, когда за ужином собрались все приехавшие в Завидово члены Политбюро, Генеральный секретарь, умиротворенный свежим воздухом, заботами по разделке туши кабанчика и парилкой, хлопнул рюмку водки и, пока Косыгин и Подгорный замешкались, обсуждая какую-то новость, послал вдогонку за первой рюмкой вторую. Подождав, пока водка приятным теплом разойдется по всему телу, Генеральный секретарь начал беседу:
— Что-то мы эти ракеты делаем, делаем, а Запад нас не боится.
Алексей Николаевич Косыгин, Председатель Совета Министров СССР, пожевал тонкими, синими губами, при одном взгляде на которые казалось, что ему постоянно холодно:
— По-моему мы всё это чрезмерно засекретили.
Николай Викторович Подгорный, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, неожиданно поддержал Косыгина:
— С тех пор, как Никита во время Кубинского кризиса подкинул американцам ежа в штаны, мы закрылись, вползли, как улитка в раковину, и ни кому ничего не показываем. Меня вот и «демократы» спрашивают, надежен ли советский щит? — Подгорный имел в виду страны Народной демократии. — А некоторые даже просят показать им пуски ракет, хотят поучаствовать в кооперации.
Так за неспешной беседой было решено, что самым выгодным будет как бы случайно показать пуски ракет с полигона в Казахстане Президенту Франции Шарлю де Голлю, а уж он расскажет о впечатлениях главам
Примерно за полтора месяца до обозначенной даты визита Президента Франции главным конструкторам Челомею, Мишину, Янгелю, Глушко, Исаеву, Косбергу и службам полигона была дана команда на подготовку выставок в монтажно-испытательных корпусах, а также подготовку пусков всех типов ракет, имевшихся на то время в СССР. А имелось многое: надежно летали челомеевская ракета «Протон», королёвская «семёрка», янгелевские Р-16 и Р-36. Причем, ракету Р-36 предполагалось запустить как с открытой стартовой позиции, так и впервые, хотя это было связано с невероятным риском, из шахты.
Сотни солдат срочной службы, вооружённых палками с забитыми в них снизу заострёнными гвоздями, ходили ежедневно в течение полутора месяцев по обе стороны дорог, накалывая обрывки газет, тряпки, пакеты и другой мусор.
Самым мастеровым солдатам поручили сделать кровать увеличенной длины, на которой мог бы поместился высокорослый, похожий на журавля, Президент Франции, смотревший в данный момент в ясные глаза Генерального секретаря, сделавшему только что предложение, не входившее в согласованную ранее программу визита.
— Господин Генеральный секретарь, — начал Президент Франции и тут же удивился тому, как это звучит: самого главного коммуниста страны назвать господином, но и товарищем назвать у воспитанного де Голля не повернулся язык, поэтому после небольшой паузы он продолжил: — Но это ваши национальные секреты, я не могу вторгаться в эту сферу.
Безусловно, приглашение посетить русский полигон было для Президента неожиданным. Он знал, что русские даже по телевидению не показывают своих ракет. Это американцы превратили пуски своих ракет в шоу для всего мира.
— Ну что вы, господин Президент! Вы наш гость и друг. А какие могут быть секреты от друзей?
«Раз назвал другом, то, не приведи Господь, полезет целоваться», — испугался Президент, часто наблюдавший с помощью телевидения, как темпераментно, будто представитель соответствующей сексуальной ориентации, Генеральный секретарь смачно, взасос целует прибывающих гостей.
Президент перед визитом в СССР консультировался со своими специалистами, как вести себя в такой ситуации. Его несколько успокоили, сказав, что Генеральный секретарь изливает свою любовь, в основном, на глав правительств стран народной демократии и секретарей компартий, а поскольку де Голль является представителем «загнивающего капитализма», то любовь Генерального секретаря на него не распространяется. Тем не менее, если возникнет ситуация, при которой Генеральный секретарь не сможет контролировать свои чувства, то интересы Франции…
Но подстраховаться все равно не помешало бы, и Президент, придав голосу оттенок признательности, сказал:
— Франция ответит вам такой же откровенностью во время вашего визита.
Генеральный секретарь оторвал своё крепкое тело от кресла, заставив де Голля обречённо подумать:
— Ну вот, начинается!
Но Генеральный секретарь, придерживаясь за спинки кресел, направился к пилотской кабине. Де Голль облегчённо вздохнул.
«Видимо, где-то здесь, в этих местах, несколько лет назад они сбили Пауэрса, а теперь сами предлагают мне посмотреть все это», — подумал Президент.