Разлюбил – будешь наказан!
Шрифт:
Элементарно! Забью цинизмом и комфортом свою первую любовь. У меня есть все для счастья! Смотрите: два новых платья, вино, белье, свежие фильмы, фрукты, морепродукты, духи, свечи, японский ресторан…
Этого богатства хватило на три дня. Потом, за ужином, позвонил Рома.
– Да, Рома, – ответил мой муж, и меня вдруг стал нервировать его голос.
Он зашмыгал носом – и меня передернуло. Он закрылся в туалете – и я решила, что заведу любовника. Он включил футбол – и я поняла: нет! Не закружится больше моя голова, не буду я трепетать от одного прикосновения,
Что тут поделаешь? Дайте рецептик, у кого есть.
– А поехали на море, – говорю, – на выходные.
Тигр обреченно кивнул.
Опять серпантин. Мы прем в Осетию. Я смотрю на прозрачное южное небо, на пушистые зеленые вершины, вот и море засверкало, а мне все до фени. Хочу забиться в темный уголок, спокойно полежать и послушать свою латино.
Вот они, эти уродские белые буквы, этот совковый «Орленок». Да! Я опять вою! Простите мне истерику, простите… Хочу реветь! И буду реветь! Еще немножко. А потому что! Никогда я больше не заору: «Море! Ура!» И никогда я больше не побегу со всех ног в распахнутые руки. И целоваться уже неинтересно… Что целоваться, можно сразу к минету переходить. А я хочу почувствовать! Да! Я, зажравшаяся сука, хочу почувствовать свою любовь и свою жизнь, так же ярко, как раньше! Да все я понимаю! Да, понимаю: больше я так не смогу. Не получится уже никогдааааааа.
– Когда это кончится, твою мать?! – Муж закричал на меня и придавил к сиденью своим снайперским взглядом. – За каким хреном я все это терплю?! Вон, видишь обрыв? Одно движение – и все полетит к чертям собачьим! Хочешь?! Чего ты добиваешься?
– Все хорошо. – Я отвечаю, но поздно, поздно, тигр уже злится, он слишком сильно давит на газ и слишком резко тормозит на поворотах.
– Пристрели меня, крошка! – Он раздувает ноздри, как дракончик. – А чего? Пристрели. Чтобы я долго не мучился!
– Все хорошо. – Я повторяю и вытираю свои зареванные глаза.
Тигр включил музыку, поставил диск «Гражданской обороны». Когда у него нервишки пошаливают, он всегда слушает Летова, тот его альбом, где он своим глухим рокерским голосом поет наши старые песни. «Звездопад» – мой муж поставил и сам тоже грянул от всей души:
Звездопад! Звездопад!Это к счастью, друзья, говорят.Мы оставим на память в палаткахЭту песню для новых орлят.Рулит и поет, в ударе был, припевчик вытягивал с повтором:
Мы оставим на память в палаткахЭту песню для новых орлят!Я даже улыбнулась, когда услышала. Моя задача – заткнуться, улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо.
А вы думаете, легко? На этой жуткой горной дороге меня выкручивает до бессознательного состояния. Я смотрю на указатели: «Сочи – 30, Сочи – 15».
– Зачем мне
– Ты же хотела… Мы так ни разу и не съездили.
– Я не хочу туда. Я не обязана туда ехать. Мне трактором это озеро Рица. Я не могу сейчас идти в монастырь.
– Крошка, а как же «эквалипты»?
Мы остановились в ближайшем месте в районе Сочи за указателем «Пос. Лоо».
Гостиница мне не нравится! Белье постельное мне не нравится! На русском юге хреновое белье! Музыка мне не нравится! Меню в замусоленной папке! Пойдем в другое кафе! И ветер слишком сильный! И что за мусор тут болтается у берега? И волны слишком высокие! Штормит-с.
Я сбросила шлепанцы. Наступила на мокрую гальку, зацепила волну, поболтала ногой в белой пене и говорю противным голосочком:
– Я не полезу в эту холодную грязную воду.
Тигр лег на спину и закрыл глаза.
И я ложусь, опускаю нос в решетку шезлонга и смотрю, как мои слезы капают на сухую гальку. Что со мной? Разве можно так себя вести! Опомнись, Соня! Ах, как это не по-христиански! Когда же все это кончится? Когда я забуду его уже?
А надо выпить! Выпить и закусить в ночном ресторанчике. Здесь, на берегу. Надо послушать волны, пьяный шум набережной, посмотреть на сигнальные огни, понюхать море. Сейчас пару стопочек, шашлычок – и все пройдет.
Мы поднимаемся по лестнице на открытую террасу ресторана. И тут я снова уперлась носом в знакомые буквы «Орленок». На стене объявление: «В лагере «Орленок» пропал вожатый». Читаю, а в это время кто-то тянет моего мужа за рукав:
– Привет-привет!
С ума сойти! Это наша Оля и с ней, конечно, Натыкач. Мы присели к ним за столик.
Как-то нервно присели. Тигр отодвинул мне стул, приподнял его и со злостью грохнул об пол.
– А мы вот тоже решили выбраться, – Натыкач слащаво улыбнулся. – Отдохнуть… На старом месте. Давно хотел вам объявить: я развелся. Вот она – женщина моей мечты.
Он прижал к себе нашу дуру, нашу лошадь Олю.
– Хотел вам рассказать, как друзьям, но не знал, как воспримете. Терпел столько лет… Это невыносимо!
– Да! – гаркнул мой тигр. – Вот и я говорю: за каким же рожном каждый день тянуть на себе это ярмо?!
– А я тебе говорила! – Меня подкидывает на стульчике. – Жениться не обязательно. Не я придумала эту форму существования! Придумайте другую, я не против!
– Но… – Натыкач расправил плечи. – Мы вот с Олечкой решили, когда у нас родится… Все-таки это нужно для детей.
– Да, – поддакивала ему Олечка, – дети все-таки связывают.
– Ха-ха-ха! Дети! – язвит мой замученный тигр. – Они не то что связывают!.. Они цементируют! Ногами – и в тазик с цементом.
– Постой, Антон… – растерялся Натыкач. – Это же я развелся. Я собирался тебе обо всем этом сказать…
Но мой кот его не слушал, разбушевался. Закричал на меня:
– Все эти свадьбы! Эти кольца! Кто придумал?
– А ты сними, не мучайся, – я предложила.
– Сниму, крошка, как скажешь.