Разрушенный мир
Шрифт:
Воден аж замер. Неверяще он смерил взглядом нескладного старика, а затем тупо спросил:
— Санлот Терновник? Вы?!
— Я, я. А что, обо мне еще кто-то помнит? Вообще говоря, я не отношусь к подлинно великим чародеям ведь… — старика явно удивил тон Водена, слегка сбил с толку. А тот продолжил уже более осмысленно.
— Ну, ваше имя не очень на слуху, конечно. Вы все-таки крепко разругались с Советом. Вас же чуть не прикончили за самовольство! Но те, кто интересуются историей магии, о вас слышали,
Старик тепло улыбнулся, вспоминая, видимо, молодость.
— О, да, да! Пытался, еще как пытался! И, надо сказать, я преуспел! Для этого просто пришлось покинуть вашу чванливую клоаку, всех этих ряженых колдунишек, до смешного гордящихся своей особенностью. Вот я, вернулся на родную землю, и научил здесь магии немало достойных детей моего народа.
— Простите, что прерываю. — вклинился я, пока эта болтовня не стала бесконечной. — Но мы собрались здесь по делу. Вот вам Суть Магии. Думаю, столько вы никогда не видели. И у вас не возникнет сомнений: попытаетесь нас сейчас убить — и мы сумеем оказать сопротивление.
С этими словами я раскрыл дорожную сумку. И глаза Санлота полезли на лоб. Подрагивающими руками он потянулся к мерцающим в глубине сумки алым кристаллам, но я резко отдернулся. Да уж, эти камушки действительно действуют на волшебников как запах свежей маны на эмиссаров Твари. Могу себе представить ощущения Водена, впервые оказавшегося в той пещере…
Впрочем, старик быстро пришел в себя. Не вчера родился все-таки. Но то, что даже на такого матерого волка статицит произвел такое впечатление, еще раз заставило меня задуматься о том, какое несказанное сокровище попало к нам в руки.
Им нужно пользоваться очень грамотно, очень вдумчиво. И очень осторожно.
— Ну так что, господин Санлот? — с легкой улыбкой спросил я. — Мы имеем шанс договориться? Я отдам вам эту сумку сейчас. Я понимаю, как рискую, делая это. Но то, что я готов расстаться с таким сокровищем, надеюсь, убедит вас в серьезности наших намерений. В том, что за свой домен мы будем держаться зубами и ногтями, если понадобится. И в том, что в случае сохранения за нами наших земель, я смогу дать вам еще четыре раза по столько. Как вам?
Старик молча смотрел на меня. Даже как бы сквозь меня, погруженный в свои мысли.
— Вы очень интересный человек, юноша. — раскрыл он наконец рот. — Вы, конечно, никакой не Михаэль, это ясно. Излечение того паренька было невозможным — а ведь я всерьез думал над ним, рассматривая варианты договориться с вашим отцом. Но нет. Вы другой человек. И прямо сейчас вы нарушаете баланс сил, сложившийся в этих землях за несколько столетий. Он уже нарушен, конечно же. Но вы стремитесь взять этот излом времен в свои руки. Вы симпатичны мне, как и двум моим собратьям.
С
— В этих пещерах нас четверо, старейшин клана. Мы — не весь клан, но мы достаточно благородная его ветвь, чтобы действовать самостоятельно. И голосами трех из четырех, большинством достойных, мы принимаем твое предложение. Есть ли у тебя приличествующий моменту договор, принц городов?
— Эм… а вы разве не все живете в одной огромной пещере, тянущейся под всем королевством? — полюбопытствовала Альсина, пока я доставал из-за пазухи свернутый пергамент договора. — Я слышала…
— Чепуха какая. — отмахнулся старик. — Таких огромных пещер не бывает. Мы нашли полным-полно явно рукотворных подземных ходов, явно из времен до Очищения. Но единой системы они не образуют. Так, что тут у нас…
Он стал внимательно вчитываться в составленный мной договор, содержащий все то, что я только что озвучил. К счастью, писать на местном языке я тоже научился, как только преодолел мировую грань, а свой стиль письма подтянул за эти дни, помогая отцу с делами.
Старик остался доволен.
— Хорошо, юноша. Мы не станем помогать нашим союзникам с тех пор, как они войдут на земли вашего домена. Больше того, мы предупредим их, что если они продолжат, мы восстанем против них. И, если это не подействует, мы ударим. Сама земля обернется против этих несчастных. Но поможем мы вам только здесь. За пределами домена мы все также враги со всеми вами, людьми городов. Но здесь, в этом самом месте, ты всегда можешь прийти и позвать меня для переговоров. Только лично ты и только меня лично. Помни об этом.
— Я запомню, Санлот Терновник. Рад, что встретил разумных людей, понимающих свои интересы.
— Вот уж точно, принц городов. Уж что-что, а то, что вы все — враги нам, что вы все скользкие как рыба в воде, и лучше держать на коротком поводке всех вас, мы понимаем ясно. Давай подписывать.
Старик взял пергамент с договором в руки… а затем просто развел их в стороны — и вместо одного листа в его руках оказалось два.
— Не бойся, это не иллюзия. Подпись, как водится, кровью. Нет жидкости волшебней.
Я дождался кивка Альсины, подтвердившего подлинность копии, и, взяв у нее один из ножей, проткнул себе кончик пальца, а затем вывел аккуратную родовую роспись. Сверху шлепнул по ней родовой печатью Эстеллов, спешав кровь с чернилами. Готово.
То же сделал и старик, только вместо родовой печати приложил большой серебряный перстень на левой руке. И алая роспись дополнилась черным символом — круглым кольцом зубов, внутри которого располагалось око с вертикальным зрачком.
Меня слегка передернуло. Уж больно знакомое оформление…