Разрушительная ложь

Хуан Ана

Мои пальцы наткнулись на небольшую выпуклость, но я не обратила на нее внимания, пока не встала и не заметила, что выдвинулся один из ящиков.

Он выглядел иначе, чем другие. Меньше размером, из черного, а не серого металла, и спрятанный в большом ящике с канцелярскими принадлежностями.

Секретное отделение.

– Боже.

Я уставилась на него с недоверием.

Я знала, что у Кристиана есть всякие гаджеты и устройства, но потайной ящик? Серьезно? Я думала, такое бывает только в кино.

Нужно закрыть

его и двигаться дальше. Вероятно, там содержится конфиденциальная информация, которая меня не касается, но любопытство взяло верх.

Если я гляну одним глазком, ничего не случится, верно? Кроме того, содержимое выглядело безобидным. Просто стопка черных папок.

Я подняла и открыла верхнюю папку.

Казалась, там просто скучный текст, пока мой взгляд не остановился на имени сверху.

Стелла Алонсо

Я дважды моргнула, пытаясь удостовериться, что прочитала верно, но сколько бы я ни смотрела, слова не сдвигались с места.

Я быстро просмотрела оставшуюся часть страницы и поняла, что это не просто случайный текст о школах, днях рождения и хобби. Он обо мне.

Все о моей жизни – день рождения, друзья, увлечения и места, где я училась, начиная с подготовительной школы и заканчивая колледжем, – изложено черным по белому.

Зачем Кристиану это досье? Заглянуть в мое прошлое, чтобы найти преследователя?

Я уже рассказала ему все, но, может, он беспокоился, что я упустила какую-то информацию.

Но когда я пролистала остальную часть папки, я поняла: дело явно в другом.

На этих страницах была вся моя жизнь. От базовой информации, вроде профессии родителей, до любимой еды, внеклассных занятий и чертового любимого профессора в колледже. У него даже был список всех людей, с кем я когда-либо встречалась.

Меня сейчас стошнит.

Желчь подступила к горлу, но я отложила папку и дрожащими руками взяла следующую.

Она оказалась еще хуже первой. Там были полные досье не только на меня, но и на всех моих близких, включая мою семью, друзей, Мауру и бывших бойфрендов.

В третьей папке была коллекция медиафайлов, в частности мои выпускные фотографии из колледжа, газетная статья о гастрономическом мероприятии, которое я организовала, и фотографии с моего первого показа мод, которые много лет назад попали на какой-то сайт.

Все фотографии и статьи были в открытом доступе. Никаких личных или откровенных снимков, но в сочетании с остальными файлами… Мне стало дурно.

У меня промелькнула мысль, что Кристиан может оказаться моим преследователем, но это не имело смысла. И я достаточно хорошо знала Кристиана, чтобы понимать: он не стал бы меня терроризировать.

Недостаточно хорошо, чтобы предвидеть, что у него есть досье на всю твою жизнь, пропел коварный голос в моей голове.

Возможно,

у Кристиана была веская причина, но это все равно грубое вторжение в мою частную жизнь. Он копался не только в моей жизни; он затронул всех, кого я знала.

Делал это без моего согласия и скрывал.

Как давно у него эти материалы? Дни? Недели? Месяцы?

Желудок взбунтовался, и я едва успела добежать до ближайшей ванной, как простилась с завтраком.

Я задыхалась, на глаза навернулись слезы.

На прошлой неделе мы были в это время на яхте в Италии. Я призналась ему в любви, и он поцеловал меня так, словно мои чувства взаимны.

Семь дней казались вечностью – достаточным сроком, чтобы сон превратился в кошмар.

Может, информация нужна ему, чтобы выследить преследователя. Может, он хотел убедиться, что в моей жизни не было серийных убийц. Может… может…

Я хваталась за каждую соломинку, но могла думать только о том, как Кристиан сидел за столом и копался в моей жизни с такой легкостью, будто искал информацию в «Гугле».

Даже если он не был преследователем, он тоже перешел многие границы. Переступил через аналогичные рамки.

Тошнота снова усилилась. Я уже освободила желудок и просто корчилась над унитазом.

Мне нужно отсюда выбраться.

Его не будет дома еще несколько часов, но рисковать нельзя – он может уйти с работы раньше и застать меня в таком состоянии.

Я не могу притворяться, будто все нормально, когда кажется, что ничего уже никогда не будет нормально.

Я заставила себя подняться с пола, быстро умылась и направилась в спальню. В гостевой комнате еще хранилась куча вещей, но после Гавайев я практически переехала в комнату Кристиана.

Он освободил для меня часть шкафа, и вид моей одежды, висящей рядом со знакомыми темными костюмами, скрутил сердце в мучительный узел.

– Знаешь, тебе не помешало бы надеть что-то кроме черного, серого и синего. – Я лежала в постели, завернувшись в одеяло, и смотрела, как Кристиан одевается.

Костюм. Галстук. Часы. Запонки.

Никогда не думала, что мужчина может сексуально надевать запонки, но делал сексуально абсолютно все.

– Другие цвета режут глаза.

– Я все время ношу другие цвета.

– Это другое. Мне нравится все, что ты носишь.

У меня екнуло сердце, и я со вздохом откинулась на подушку.

– Несправедливо, что ты можешь закончить любой спор, говоря подобные вещи.