Развитие личности. Психология и психотерапия
Шрифт:
Все в этой цитате отсылает нас к ПЗМ развития личности: и то, что «место» это, «открытое для немногих», полно горечи в отсутствие надежды, и то, что пытающийся говорить разум молчит, когда в тревоге «кричит сердце», и само определение мира – как мира «противоречий и бессмыслицы», и, наконец, замечательное описание не философского, но психологического солипсизма в полной трагизма формулировке: «хоть однажды сказать: „это понятно“ – то это было бы спасением». «Хаос» внутреннего мира и попытки решить вопрос старыми средствами – потугами «осмысленности» на «счастье» – такова картина ПЗМ развития личности, повторяющаяся из века в век, ибо «Мысли» Блеза Паскаля о том же: «Мы жаждем истины и находит в себе лишь сомнения. Мы ищем счастья и находим только страдания и смерть. Мы не способны отказаться от желания счастья и не способны обладать уверенностью и счастьем. Это желание оставлено нам и для того, чтобы нас покарать, и для того, чтобы показать нам, с какой высоты мы пали». [209] Все эти бесконечные и бессмысленные поиски гипотетически предполагаемой «истины» и столь же гипотетического
209
Паскаль Б. Мысли / Пер. с франц., вступ. статья, коммент. Ю.А. Гинзбург. – М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1995. С. 182.
Однако же без сомнения лучшей иллюстрацией ПЗМ развития личности и всех четырех ее этапов являются, как это ни покажется странным, четыре части «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше. Разумеется, поскольку великий немец не был в числе наших пациентов, мы не имеем достаточных оснований полагать, что Ф. Ницше запечатлел в «Заратустре» этапы ПЗМ процесса развития своей личности, но если верить его биографу Даниэлю Галеви, то период написания этой книги был действительно кризисным для его автора. Сам образ Заратустры возникает у Ф. Ницше в то время, когда философ трижды покушался на самоубийство. [210] Далее следует его знаменитый роман с Лу Саломэ, который, как известно, закончился весьма печально и совпал по времени и обстоятельствам с предательством лучшего друга – Паулем Рэ (впрочем, Ф. Ницше узнал об этом предательстве много позже, когда завершил вторую часть своей книги). И Ф. Ницше принимается за написание «Заратустры». Сам подзаголовок говорит о многом: «Книга для всех и ни для кого» – а первым «другом» Заратустры оказывается труп канатного плясуна. Однако, несмотря на это, первая часть книги весьма оптимистична, она о «дарящей добродетели», это «обещание счастья» и «он несет обещание людям; с благодетельной и мягкой силой он предсказывает людям великое будущее в награду за великий труд». [211]
210
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 986.
211
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1002.
Ф. Ницше кажется, что им открыта уже новая и «окончательная» добродетель (поспешность, свойственная ПЗМ), он пишет свою работу как новое Евангелие, он указывает путь к сверхчеловеку, тогда как «человек есть нечто, что должно быть побеждено». [212] Так говорит Заратустра в первой части книги, пытаясь решить прежними средствами новую задачу и выйти за пределы себя самого, тогда как на самом деле происходит ослабление среднего контура личности (я-отождествленные роли) и непомерное разрастание внешнего контура (я-неотождествленные роли) Индивидуальной Реальности.
212
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга 1. – М.: Издательство «Сирин», 1990. С. 29.
Таков первый этап (ПОМ) ПЗМ процесса развития личности: отметаются прежние ценности (Реальность) и утверждаются новые (Индивидуальная Реальность), происходит переозначивание системообразующих элементов мировоззрения: понятий «человека», «эгоизма», «любви к ближнему», «души» и т. д. и т. п. И наконец, самое значительное: отношение к самому себе – как к сверхчеловеку или по крайней мере как к «стреле к сверхчеловеку». Тогда как другие «щелкают языками» и «моргают», он – благородный – устремляется к сверхчеловеку и к высшей добродетели, они – дураки и мертвецы: «Заратустра ищет тех, кто созидал бы вместе с ним. Заратустра ищет тех, кто бы вместе с ним собирал жатву и праздновал: что создавать ему со стадами, с пастухами, с мертвецами?» [213]
213
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга 1. – М.: Издательство «Сирин», 1990. С. 17.
Иными словами, он исполнен некой великой идеей (разрастание внешнего контура), разрывает путы сковавших его отношений и условностей (аннигиляция среднего контура и ослабление я-отождествленных ролей), он призывает следовать за собой; другие же, которых нет, но которым с необходимостью следует возникнуть, должны лишь подобострастно внимать этим откровениям. С такими словами Ф. Ницше обращается к виртуальному последователю: «Ты стал выше их, но чем выше ты поднимаешься, тем меньшим ты являешься в глазах зависти. Больше же всего ненавидят парящего. „Каким образом вы хотели быть ко мне справедливыми! – должен говорить ты, – вашу несправедливость я избираю как предназначенный мне удел!“ Несправедливостью и грязью забрасывают они одинокого: но, брат мой, если ты хочешь быть звездой, ты все-таки должен светить им!» [214] И следуют за Заратустрой многие, «называвшие себя его учениками»…
214
Ницше
Однако надеждам Ф. Ницше не суждено сбыться. Следовать за ним не собирается даже его издатель, который в течение года тянет с публикацией первой части книги, когда же наконец она выходит в свет, то ни публика, ни критика не обращают на нее никакого внимания. «Он был уверен, – пишет Д. Галеви, – что взволнует весь литературный мир Европы, что он найдет наконец читателей, найдет – не себе, такому слабому, а столь сильному Заратустре – учеников и даже, может быть последователей». [215] В письме Петеру Гасту Ницше пишет: «У меня есть проект на это лето, найти где-нибудь в лесу старинный замок, где прежде бенедиктинские монахи предавались размышлениям, и наполнить его друзьями, избранными людьми». [216] Такие порывы – сообщить другим о своем величии и прозрениях, облагодетельствовать их – до крайности свойственны личности первого этапа ПЗМ.
215
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1007.
216
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1007.
Однако Ф. Ницше позабыл, что, будучи в плену своего психологического солипсизма, он избрал себе в друзья – труп. Его непреднамеренные пророчества, в отличие от специально заявленных, начинают оправдываться, и философа словно волной накрывает тяжелейший психологический кризис, который идентичен этапу ПЗМ уровня ПЗМ развития личности. «Охваченный воспоминаниями и внезапным одиночеством, – пишет Д. Галеви, – унесенный властным наплывом вдохновения, он в десять дней написал вторую часть своего произведения. Оно полно горечи. Ницше не мог побороть той злобы, приближение которой он чувствовал зимой, он не мог больше сочетать силу и мягкость. […] Это (Заратустра. – А.К., А.А.) уже не тот герой, которого Ф. Ницше создал существом, стоящим выше всего человечества; это отчаявшийся человек, это, наконец, сам Ницше, слишком слабый для того, чтобы выражать что-либо иное, кроме своего раздражения и слабости». [217]
217
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1008.
Весь его мир рушится, все прежние новые устои оказываются несостоятельными, прежние новые ценности обесценены. «О вы, образы и видения моей юности! – пишет Ф. Ницше во второй части „Заратустры“. – О вы, взоры любви, божественные мгновения! Как быстро умерли вы для меня! Я думаю о вас сегодня как о своих умерших. От вас, мои дорогие покойники, идет ко мне сладкий аромат, расширяющий сердце и разрешающий слезы. Поистине он трогает сердце одинокому пловцу. Я все еще самый богатый и самый завидный; я самый одинокий!» [218] Одиночество, большее, нежели простое непонимание со стороны других, одиночество, большее, чем просто быть одному, – вот что снедает Ф. Ницше и сквозит в каждой строке второй части «Заратустры». «И когда глаз мой обращается от настоящего к бывшему, – пишет Ф. Ницше, – он видит все то же: обломки и обрывки людей и страшные происшествия – но ни одного человека!» [219]
218
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга 1. – М.: Издательство «Сирин», 1990. С. 86.
219
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга 1. – М.: Издательство «Сирин», 1990. С. 112.
Теперь нам следует временно отвлечься от текста «Так говорил Заратустра» и ответить на один вопрос. Он может показаться по меньшей мере странным, однако же, несмотря на всю свою длительную историю, он не только не получил еще удовлетворительного ответа, но и более того: до сих должным образом не осмыслен и, что, может быть, самое существенное, не ясна его роль, его функция, его задача. А вопрос этот и по форме, и по содержанию вполне банален: чем отличается человек от животного? За внешней ясностью очевидного ответа, казалось бы не нуждающегося ни в каких дополнительных комментариях, обнаруживается абсолютная, непроглядная тьма.
Прежде всего мы должны были бы определить, что есть животное, а уж затем обращаться к указанному вопросу. И что же выясняется? Оказывается, если рассматривать животное не как набор содержательных по сути признаков, а как систему, структуру, модель, если будет угодно, то никаких принципиальных отличий человека у такой структуры (модели, системы) не обнаруживается. А если согласиться с толкованием «личности», которое предлагается П. Костой и Р. Мак-Креем (создателями личностного опросника НЭО), имеющими ныне фактическую «монополию» на использование этого понятия в США, то такая «личность» с определенными, однако, незначительными оговорками обнаруживается и у обезьян, да и у множества других более или менее высоко развитых млекопитающих.