Развод в 45. Любовь генерала
Шрифт:
— Шлюха, значит? Я шлюха? Сволочь ты, понял? Наглая, мерзкая сволочь! Чтоб ты провалился, сегодня же соберешь вещи и свалишь отсюда на хрен, понял? К своей Лялечке и к своей мамочке!
— Ты… истеричка, ты мне нос сломала!
Останавливаюсь, смотрю на кровь, струйкой бегущую по его лицу.
Жалкий негодяй.
Победным шагом иду к подъезду.
И у самой двери слышу визг тормозов…
Глава 20
—
Черт… Почему-то снова жаром обдает в его присутствии. Стыдно мне, что ли?
Стыдно за то, что на мужа руку подняла?
Стыдно за то, что я такой фурией кажусь?
Я же на самом деле не такая, да? Да, я белая и пушистая, просто сейчас болею.
Угу. А болею потому, что кто-то очень сильно нагадил в душу, и этот кто-то стоит сейчас с разбитым носом и таращится на генерала, который вышел из своего внедорожника, такой весь шикарный, но мне почему-то даже жаль, что не в форме, форма ему идет.
— Эвелина? — приподнимает бровь Олег Янович, глядя на меня вопросительно, а я губы поджимаю.
— Вы зачем вернулись? У вас дел мало? Кажется, вас на работе ждут.
Вижу, как охреневает мой муж от того, как я обращаюсь с незнакомым для него человеком.
— Ждут, да. Но я почему-то был уверен, что ты захочешь получить свой телефон.
Он протягивает мне мой мобильный, а я хмурюсь — даже не заметила, как оставила его в машине. Вроде я смотрела, не звонила ли мне дочь, потом как в тумане.
— Спасибо, — протягиваю руку, генерал шагает ближе, слишком близко.
— Так что, нужна помощь? Может, его в травмпункт надо?
Его? Это он что, мужу моему помогать собрался? Еще чего!
— Обрыбится. Спасибо за телефон. Всего хорошего.
— Точно?
— Что, точно?
— Мне уехать?
— Уезжайте. Спасибо за то, что подвезли.
— Пожалуйста, всегда обращайтесь, Эвелина Романовна.
И стоит! Никуда не уходит.
Что в таких случаях делают настоящие женщины?
Правильно, уходят сами.
Поэтому я разворачиваюсь и, не глядя ни на одного, ни на другого захожу в подъезд. А там…
Там уже соседка с первого этажа на лестницу выскочила.
— Ну, Эвка, ну ты даешь! Как ты его! А что у вас? А это что за мужик? Любовник твой?
Качаю головой, и почему все думают, что в столице всем друг на друга наплевать? Или я в какой-то другой столице живу? Моим соседям никогда не наплевать, всё про всех знают. Им бы в органах работать.
— И вам здравствуйте, Надежда Семёновна, доброго здоровья.
— Ой, Эва, прямо кино бесплатное.
— Почему же бесплатное? Оплатите сеанс, я не против.
— Ой, ой, какая ты, ишь… Ладно,
Ох, только без подробностей, пожалуйста, я сама его, ну почти видела. Да когда же приедет этот чертов лифт?
Наконец захожу в кабинку.
Странно, что мой Лисицын за мной не спешит.
Или его задержал генерал?
Кстати, интересно, как его фамилия? Я слышала, вроде его доктор как-то называл, когда со мной манипуляции проделывал.
Зиновьев? Зинин? Зимин! Точно.
Олег Янович Зимин.
Интересно, есть о нем какая-то информация?
Господи, Эвелина — ругаю сама себя мысленно — неужели ты всерьез собралась об этом мужике инфу гуглить?
Нет, а почему бы и нет? Что в этом такого?
Этот человек собирается моего сына в какую-то там свою крутую часть взять, в гарнизон. Я должна о нем хоть что-то узнать, это логично? Логично.
Захожу в квартиру.
Пусто так.
Да, Демид не живет с нами уже давно, но всё равно пусто, когда его нет, и Даринки тоже.
Прохожу в ванную, умываюсь, смотрю на себя и не узнаю!
Утром я выглядела ужасно просто, реально как фурия. Сильно уставшая фурия.
А сейчас? Глаза горят, губы почему-то такие яркие, словно мы с генералом…
Нет, нет… Никаких мы с генералом!
Это просто бред.
Но аура у него, конечно… Такая… как же это называется? Маскулинность, да.
Боже, какая маскулинность? Мужлан он просто, еще и солдафон.
Я уверена, что в его власти было взять и вернуть Демида домой, и он этого не сделал! Нарочно не сделал.
Но я этого так просто не оставлю! Найду управу!
Может, как-то связаться с ректором? Я ведь общалась с ним как-то на встрече со студентами и абитуриентами, хороший, деловой мужик. И я знаю, что он следит за успешными студентами. А мой Демид очень успешный, перспективный.
И ломать жизнь из-за какой-то…
Ох, мне снова хочется расплакаться, но я держусь.
Мне нужно держаться.
Слышу, как хлопает дверь.
Андрей?
Вспоминаю, как лупила его сумкой, кровь из носа текла. По-хорошему, надо выйти ему помочь, но у меня нет на это моральных сил, и желания тоже нет.
Но я выхожу из ванной, чтобы дать мужу возможность смыть кровь.
Он держит платок у лица, смотрит укоризненно.
— Да уф, Эфа… я не думал, фто ты мофешь, фот так…
Понимаю, что ему больно, но еле сдерживаю смех, опускаю голову.
— Тебе фмефно? Фмефно, что у меня ноф рафбиф? Ты профто… фука!
Тут я точно не в состоянии удержаться, смеюсь так, что слезы из глаз текут. Сказать ничего не могу, просто ухожу на кухню, на автомате включаю чайник, упираюсь ладонями в столешницу и смеюсь.