Развод в 47. Я тебя никогда не любил
Шрифт:
Теперь Влад не сомневается, что это далеко не все выходки его супруги. Она не угомонится так просто.
И самое удивительное, это вообще не вяжется с любящей Олей. Он же ее господин, Влад ее выхаживал, дал ей шанс на нормальную жизнь.
Не заплати он тогда за лечение, Оля бы осталась инвалидом! Но ведь он не оставил ее. И ему нравилось о ней заботится. У них было единение. Она родила ему прекрасных дочерей. Да, судьба не сжалилась над ними, девочки болели, но и тут они выступали с Олей единым фронтом.
Они
Да, сердце Влада всегда принадлежало Злате, но в остальном он старался быть хорошим мужем. И прекрасно относился к своей жене.
Сейчас обстоятельства сложились так, что развод необходим. Но ведь это не повод перечеркивать все и превращаться в дьяволицу? Зачем пакостить тому, кому всю жизнь посвятила?
Влад ведь не поступил как большинство мужиков, не оставил жену с одними трусами. Он был открыт для диалога. И сейчас открыт, только Ольга отказывается понимать очевидные вещи.
Как хорошо, что их дочери все правильно поняли. Воспитали умниц и красавиц. Влад ими очень гордится.
Мать они любят, но понимают, на чьей стороне правда. Настоящие папины дочери.
Он возвращается в отель. Злой и раздраженный. Между ног ноет. В душе паршиво, будто нагадили.
— Владик! Ты где так долго был? — его встречает Азалия. В шелковом, коротком, атласном халатике. Длинные ноги, укладка, соблазнительные изгибы.
Ее мать выглядит даже сейчас куда лучше… обидно…
— Занят был.
Он разувается. Моет руки. Умывается холодной водой.
— Я доставку заказала, — в дверях ванной комнаты Азалия появляется.
Дурацкое имя!
— Хорошо. Я не голоден.
— Хм… я знаю, от какого десерта ты не откажешься, — распахивает полы своего халата.
А там…
Влада аж клинит. Он моргает несколько раз. Вдруг привиделось.
Но нет. В ложбинке ее огромных грудей болтается золотой медальон, усыпанный бриллиантами в форме половинки сердца. Он прекрасно знает, что с обратной стороны выгравирован его портрет. У него такой же есть, только на его половинке профиль Ольги. Его половинка сердца в более мужском варианте, он первое время носил его на ключах. А потом положил в шкатулку к своим запонкам.
Украшение было заказано им лично в Париже. Ювелир индивидуально дизайн прорабатывал. Это было сделано на тридцатилетие его супруги. Владу тогда так хотелось ее порадовать, и подчеркнуть, что он ценит и уважает супругу. Пусть он заказывал украшение, с чувством вины, потому как не может отдать Оле свое сердце.
И в тайне мечтал носить профиль Златы. Даже была мысль и его заказать. Но он сдержался. Пусть хоть у Оли будет в золоте, раз Злата выгравирована у него на сердце в груди. Этого не изменить.
И сейчас этот кулон висит на Азалии.
Какое кощунство!
— Что это такое? — пытается спросить ровно, но голос звенит от ярости.
— Так твоя мымра уехала
— Стервятница! Ты обворовала мою жену! — он хватает ее за волосы. Не может себя сдержать.
— Она больше не твоя жена, — пищит.
— Не смей и слова кривого в ее адрес вякнуть! — срывает с нее кулон.
— Ай! Больно же! Шея! — канючит. — Ты сам ее выгнал! Что ты сейчас творишь? Я! Только я твое будущее!
— Воровка! — Влад сжимает в дрожащих пальцах кулон. — Не тебе это было подарено! Ты не имела права трогать!
— Мне твои дочери помогли! Это они сказали, что маме не надо. И мы все честно поделили! — всхлипывает. — Я думала, ты знаешь. Влад, я бы сама никогда!
— Мои дочери… нет… они не могли! Ты лжешь! — как же хочется схватить ее сильнее и вытрясти всю правду.
— Я вообще не виновата! Владииик! — лезет к нему целоваться.
Он ее грубо отталкивает.
И тут озарение!
До Влада доходит.
Его девочки ведь знали, что у них дома табор. Вот они материнские украшения и решили спасти. Конечно, его умницы именно так и поступили. А Азалия попросила себе что-то, выклянчила, и дочки не смогли ей отказать.
Все на свои места встает.
— Ты на свою мать ни грамма не похожа. Она бы до такого не унизилась, — выплевывает ей в лицо.
— Я не мама! Я индивидуальность! — вскидывает подбородок.
— Пошла с глаз моих, лицемерная воровка! — выталкивает ее из ванной и закрывает дверь. — Видеть тебя паршивку противно!
Влад опускается на холодный пол. Обхватывает голову руками. Ему надо успокоиться. Остыть.
Через какое-то время раздается истерическое за дверью.
— Я ухожу! И поверь, тебе лучше придумать хорошие извинения. Я все расскажу маме, какой ты гавнюк! Уж она точно подобного отношения к своей дочери тебе не простит!
Глава 28
— Стой! — Влад пулей вылетает из ванной.
Она же сейчас такого Злате расскажет, что потом он устанет оправдываться. Прослыть абьюзером ее дочери, ему явно не хочется.
Потом сколько усилий надо будет, чтобы вновь заслужить расположение Златы.
Он догоняет Азалию уже у двери номера.
— Я ни минуты не останусь! Ты с катушек слетел! Успокоишься, поговорим! — надувает губы.
— Золотце, я погорячился. Идем в комнатку, я тебе бокальчик налью, — гладит ее по спине.
Смотрит, и не понимает, как так быстро теряется ее сходство со Златой. Когда они просто встречались, ему так нравилось любоваться Азалией. Он представлял, что это Злата в молодости. Кровь в жилах вскипала, было потрясающе. И в постели он улетал в свои грезы, даже забывая кто под ним.