Развод в 50. Муж полюбил другую
Шрифт:
— Рания? — голос мамы доносится из коридора. — Ты проснулась?
Быстро закрываю альбом, прячу его в ящик тумбочки. Не хочу, чтобы мама видела, как я перебираю эти фотографии. Она и так волнуется за меня.
— Да, мама, сейчас спущусь!
Встаю, расправляю плечи. Мне предстоит важный разговор с юристом, и я должна быть собранной. Рамазан хочет избавиться от меня быстро и безболезненно? Что ж, он узнает, что я не та женщина, которая безропотно принимает подачки.
Смотрю на своё отражение в зеркале — осунувшееся лицо,
Переодеваюсь в теплый свитер крупной вязки и удобные джинсы. Расчесываю волосы и собираю в аккуратную улитку на затылке.
Спускаюсь по лестнице, слыша голоса из гостиной. Там Ахмет, мама и, судя по всему, Тамерлан — молодой юрист, который поможет мне защитить то, что принадлежит мне по праву. То, что я смогу потом отдать своим детям.
Потому что если Рамазан думает, что я просто уйду в тень его новой счастливой жизни, он глубоко ошибается. Я больше не та девочка, которая двадцать лет назад смотрела на него с обожанием.
Я женщина, которая проведет черту под своим прошлым и начнет новую главу.
Даже если сейчас мне кажется, что каждый шаг даётся с невыносимой болью. У меня все должно получиться.
Вхожу в гостиную, и все взгляды обращаются ко мне. Ахмет тут же поднимается:
— Мама, познакомься, это Тамерлан. Он уже просмотрел документы и у него есть что сказать.
Глава 7
Я стою у окна, вглядываясь в дорогу.
Младшие должны приехать с минуты на минуту, и мое сердце колотится как бешеное. За последнюю неделю я почти научилась засыпать без снотворного, почти привыкла к пустоте в доме, почти смирилась с мыслью, что больше не жена.
Но сегодня все изменится. Сегодня Фарид и Лейла узнают, что их семья больше не существует.
Черный внедорожник Рамазана показывается из-за поворота, и я непроизвольно сжимаю кулаки. Во рту пересыхает.
Он настоял на том, чтобы лично забрать детей из аэропорта и привезти домой. Настоял на том, чтобы разговор состоялся при мне.
«Мы должны выступить единым фронтом, Рания, — сказал он по телефону тем деловым тоном, который теперь вызывает у меня только желание кричать. — Они должны понять, что мы по-прежнему их родители, что мы любим их, просто больше не вместе».
Машина останавливается у ворот. Я вижу, как Лейла первой выпрыгивает, стройная и задорная, в ярко-розовой куртке. За ней — Фарид, так похожий на Рамазана в молодости, что у меня перехватывает дыхание.
Все наши сыновья так похожи на отца…
А затем выходит он сам — мой бывший муж, мой мужчина, с которым я прожила тридцать лет…
Я отступаю от окна, не в силах на него смотреть. За эти две недели я почти убедила себя, что смогу справиться с этой встречей.
Теперь я понимаю — не смогу.
Входная дверь распахивается, и в дом врывается смех Лейлы.
— Мамочка! — она бросается ко мне, ароматная, как горный ветер. — Я так соскучилась! Ты должна посмотреть мои новые видео с курорта! У меня уже двести тысяч просмотров!
Я крепко обнимаю дочь, вдыхая запах её волос, еще хранящий холод горных вершин. Фарид подходит следом, обнимает нас обеих, и на мгновение я закрываю глаза, пытаясь удержать это чувство — мои дети, мои младшенькие, еще не знающие, что их ждёт.
— Привет, мам, — его голос, уже совсем мужской, звучит прямо над моим ухом. — Как ты тут без нас?
Не успеваю ответить как в прихожей появляется Рамазан. Он закрывает входную дверь и стоит, словно не решаясь войти дальше. В руках у него дорожные сумки детей. Такой знакомый жест — сколько раз я видела, как он нёс наши вещи, заботясь обо всех мелочах. И одновременно такой чужой, сейчас он просто гость в этом доме.
— Давайте в гостиную, — говорю я, удивляясь, как спокойно звучит мой голос. — Нам нужно поговорить.
Лейла закатывает глаза — так по-подростковому драматично.
— Опять про университет, да? Пап, скажи ей, что с моим рейтингом я могу выбирать из десятка медицинских…
— Нет, милая, — прерывает её Рамазан, и я вижу, как напрягаются его плечи под дорогим пальто. — Дело не в университете.
Что-то в его тоне заставляет детей насторожиться. Лейла мгновенно перестаёт улыбаться и переводит взгляд с отца на меня и обратно. Фарид хмурится, его брови складываются точно как у Рамазана, когда тот чувствует неладное.
Мы проходим в гостиную. Дети садятся на диван, я устраиваюсь в кресле напротив. Рамазан остаётся стоять, опираясь руками о спинку второго кресла, словно ему нужна опора.
— Что случилось? — спрашивает Фарид, и я вижу, как взрослеет его лицо с каждой секундой.
Рамазан откашливается:
— Дети, ваша мать и я… — он запинается, и на мгновение мне его почти жалко. Почти. — Мы решили разойтись.
Тишина обрушивается на комнату, как лавина. Лейла замирает, приоткрыв рот. Фарид медленно выпрямляется, не сводя глаз с отца.
— Что значит «разойтись»? — тихо спрашивает Лейла. — Типа, развестись?
— Да, — твёрдо говорит Рамазан. — Мы разводимся.
Фарид первым нарушает вторую волну тишины:
— Почему? — его голос звучит хрипло. — Что произошло?
Рамазан бросает на меня быстрый взгляд, словно ища поддержки. Но я молчу. Это его решение, его объяснение, его правда.
— Я встретил другую женщину, — наконец произносит он. — Это серьёзно. Мы хотим быть вместе.
— Другую женщину? — эхом отзывается Лейла. — Ты изменял маме?
Ее голос звенит от возмущения, и я вижу, как моя маленькая девочка превращается в защитницу. Сердце сжимается от гордости и боли.