Развод в 50. Муж полюбил другую
Шрифт:
— Это не просто интрижка, мама, — говорит Мурад тише, почти умоляюще. — Отец говорит, что по-настоящему счастлив с ней. Я такого никогда не видел. Он… изменился.
Каждое слово сына — как гвоздь в крышку гроба моего брака. Я вспоминаю, как Рамазан всегда выглядел солидно, представительно. Его дорогие костюмы, идеально подогнанные по широким плечам, его властный взгляд, когда он проводил совещания. Я гордилась им, его успехом. Мой муж, директор строительной компании, уважаемый человек. А теперь он "по-настоящему счастлив" с другой.
— Фарид и Лейла
— Нет, — отвечает Мурад. — Они ещё на горнолыжном курорте. Отец хочет сам им рассказать, когда они вернутся.
Я закрываю глаза.
Представляю, как отреагируют мои младшие. Лейла, моя гордость, так похожая на меня. И Фарид, задумчивый мальчик с аналитическим умом. Они оба обожают отца. Как он объяснит им, что бросает их мать ради женщины, которая моложе и теперь беременна от него?
— Надеюсь, они будут готовы встретить своего нового брата или сестру, — произношу я, и сама удивляюсь, как ядовито это звучит.
Мурад смотрит на меня потрясенно: — Мама…
— Что? — я поднимаю на него взгляд. — Разве не этого хочет твой отец? Новой семьи, нового ребёнка?
Горечь переполняет меня. Я провела тридцать лет, поддерживая Рамазана, создавая уют в доме, растя наших детей. А он год назад встретил женщину моложе меня и решил, что я была лишь… привычкой.
В голове мелькают воспоминания: как мы с Рамазаном везли Мурада из роддома — такие юные, испуганные, счастливые. Как праздновали его первый день рождения, как учили его ходить… Неужели всё это ничего не стоило для него?
— А сколько ей лет, этой… Зумрут? — спрашиваю я, и имя женщины жжёт мне язык.
Мурад отводит взгляд: — Тридцать два.
Меня будто окатывает ледяной водой. Тридцать два. Она старше моего старшего сына всего на три года. Моложе меня на шестнадцать лет.
— Она работает в его компании? — я продолжаю задавать вопросы, хотя каждый ответ как удар кинжалом.
— Да, в финансовом отделе. Папа говорит, она очень умная.
Конечно. Умная молодая женщина. Не то что я — глупая домохозяйка, которая тратит время на помощь чужим детям.
— И что теперь? — спрашиваю я, поднимаясь со стула. Ноги дрожат, но я стою прямо. — Ты пришёл убедить меня вернуть твоего отца? Или сказать, что я сама виновата?
Мурад растерянно смотрит на меня: — Я просто хотел, чтобы ты знала правду. И чтобы ты не сдавалась.
— Сдавалась? — я горько усмехаюсь. — Твой отец год встречался с другой женщиной, она беременна, и он счастлив с ней. Что именно ты предлагаешь мне делать? Бороться за мужчину, который меня не любит больше?
Комната начинает кружиться перед глазами. Я хватаюсь за спинку стула, чтобы удержать равновесие.
— Тебе нужно присесть, — мама подходит ко мне, обнимает за плечи. — Мурад, принеси воды.
Сын бросается к кувшину на столе, наливает воду в стакан, протягивает мне. Я делаю глоток, но вода кажется безвкусной, как и чай до этого.
Мурад садиться рядом, заключает мою руку в свои широкие ладони.
— Я надеялся, что
Я вздыхаю.
мы всегда надеемся н лучшее, а в итоге получаем… то, что получаем. Не исправить уже сделанного.
— Ты не причинил бы мне боль, — говорю я тихо. — Бывает так, что любовь уходит, мальчик мой, — ставлю стакан на стол и треплю своего старшего сына по плечу.
Мурад молчит, и в этой тишине я слышу правду: мой сын разрывается между любовью к обоим родителям. Но ему не нужно принимать чью-либо сторону, он уже взрослый мужчина, чтобы понять… некоторые поступки.
Неужели предательство можно понять?
— Мама, — наконец произносит он, и его голос дрожит. — Я не хочу, чтобы ты сдавалась. Не хочу, чтобы ты закрылась в этом доме и перестала жить.
Я смотрю на своего первенца. Мальчик, которого я родила в девятнадцать лет, теперь стоит передо мной — взрослый мужчина, успешный юрист, отец двух прекрасных девочек. Он так похож на своего отца внешне, но сердце у него другое — мягче, добрее.
— Я не сдавалась, Мурад, — улыбаюсь грустно, даже не знаю, на что надеюсь. — Но мне нужно время.
Мурад кивает: — Конечно. Я просто хотел, чтобы ты знала… что мы с Ахметом на твоей стороне. Всегда.
За окном начинает темнеть. День клонится к вечеру, а я чувствую себя так, будто прожила целую жизнь за эти несколько часов. Год назад всё было иначе. Год назад у меня был муж, который, как я думала, любил меня. Год назад у меня были планы на старость рядом с ним. Год назад вместе с детьми планировали как отметить выпускной младших…
А теперь…
— Останешься на ужин? — спрашиваю я сына, и этот простой вопрос возвращает меня к реальности. Я всё ещё мать. Всё ещё живу. И буду жить дальше, что бы ни случилось.
В глазах Мурата теплеет, он словно расслабляется. Снова проводит по волосам пятерней, зачесывая назад. Ерошу как раньше ежик на его голове и сама улыбаюсь.
— Конечно, мам, — улыбка расцветает на его губах. — Я такой…
Его слова прерывает звонок мобильного.
Старший быстро стучит по карманам и достает разрывающийся мелодией телефон.
Опускает глаза к экрану, потому смотрит на меня, поджимает губы. Я бросаю взгляд на мобильный, а там высвечивается "Папа".
— Я накрою на стол, — подбадривающе улыбаюсь сыну, который остался между двумя родителями и он благодарно кивает, принимает звонок, отходя в сторону.
— Да, папа, слушаю, — слышу за спиной напряженное.
А затем даже на расстоянии до моего слуха долетают интонации голоса мужа, недовольный, сердитый, возмущенный.
Я решаю подальше от греха пойти накрывать на стол. Нужно посмотреть что вообще есть в холодильнике. Если ничего из готового не осталось, все испортилось, что логично за неделю простоя, то у меня в морозилке есть заготовки, можно на скорую руку приготовить что-то. Отвлекаю себя вариантами того, что можно вытащить из морозилки.