Развод. Он влюбился
Шрифт:
Но в этот момент до меня донеслась какая-то возня, шорохи, всхлип. А потом:
— Ах ты сучка!
Это же Катин голос? Или мне показалось?
Стоило мне делать шаг в том направлении, как дверь распахнулась, громко болтнув по ограничителю, как будто ее кто-то пнул.
И в коридор действительно вывалилась Катька…
Наша бойкая вечно смеющаяся Катька, материлась как сапожник и за волосы за волосы волокла… Марину!
Платье мне все-таки не почудилось. Заклятая подруга и правда была в нем.
— Пусти дрянь! —
— Валяй! — Катя еще сильнее накрутила ее кудри на руку, так что моя бывшая подружка сорвалась на визг, — я сама кому хочешь пожалуюсь.
— Катя…— прошептала я, когда они поравнялись со мной.
— О, Даш, смотри, какую я воблу поймала, — она дернула за волосы, вынуждая Марину поднять голову. И столько ненависти я увидела в покрасневших от слез глазах. Столько ярости. — я не знаю, кто пустил в приличное заведение эту проститутку, но… прости, что говорю…она к Максу твоему подкатывала. Он в коридоре по телефону говорил, а она чуть ли не на колени была готова перед ним встать.
— И? — прохрипела я.
— Что и? — не поняла она, еще сильнее выкручивая Маринину шевелюру, — На хрен Максу говно всякое подбирать? У него ты есть. Послал он ее, конечно.
Прозвучало это настолько естественно и без тени сомнений, что у меня защемило в груди.
— Так эта звезда знаешь, что придумала? Хотела подговорить официантку, что бы та подсыпала ему в стакан.
— Не было такого! — зарычала Марина, снова пытаясь вырваться.
— Было! Я на телефончик все записала. Каждое твое слово. Еще и заявление на тебя накатаю. Поняла?
— Кать, отпусти ее.
Нет, мне было не жалко Марину. Я просто переживала, что если на вопли прибегут охранники, то у Катерины будут проблемы.
Петрова разжала пальцы, оттолкнула от себя скрюченную Марину, а потом еще и пинка ответила. Прямо под задницу! Бывшая подруженька со всего маха влетела в стену, с трудом удержавшись на ногах.
— Я этого так не оставлю! — выкрикнула она, пунцовая от унижения.
— Вали давай! Пока остатки лохм не повыдергивали! — Катя уперла руки в бока и шагнула к ней. — Еще раз к Максу или Дашке сунешься и пеняй на себя!
— Да я….
— Да никто ты поняла? Никто! Потаскуха лохматая! Ползи в ту дыру, из которой вылезла! И не отсвечивай.
Кто бы мог подумать, что в улыбчивой приветливой девушке кипел котел ярости и бесстрашия.
— Марин, чего тебе от меня надо? — хмуро спросила я, — зачем продолжаешь лезть в мою жизнь? Это ведь с твоей подачи Макс был в Синей розе?
— Да пошла ты! Святоша! — выплюнула она и, так и не ответив на мой вопрос, похромала прочь, — ненавижу! Всех вас!
Когда она скрылась за поворотом, Катька произнесла:
— Мерзкая такая девка…бррр…
— Мы раньше учились вместе, — призналась я, — она меня использовала… И теперь снова лезет в мою
— Все-таки надо было ей волосню хорошенько прорядить, — горестно вздохнула Катя, — зря ты меня остановила.
Может, зря, а может и нет. Но то, как Петрова бросилась на нашу защиту…
— Спасибо тебе за то, что заступилась.
— Разве настоящие подруги могут поступать иначе? — совершенно искренне удивилась она.
А у меня после ее слов внутри что-то дрогнуло, надломилось, выпуская наружу тот гной, что скопился в душе.
— Эй, ты чего… Даша! — растерялась Катя, увидев мои слезы, — Что…
Я просто обняла ее. Уткнулась носом в плечо и снова бездарно разревелась.
Глава 18
Весь вечер я была как на иголках. Все ждала, что Даша сбежит с корпоратива и появится на пороге кафе, зареванная и несчастная, и мне снова придется всю ночь ее успокаивать, упражняясь в красноречии и прокачивая свой дар убеждения.
Может, зря я настояла, чтобы она туда шла? Может, надо было просто оставить в покое? Но мне показалось, что ей это нужно, что там у них с Максимом появится шанс и возможность поговорить.
Черт. Как же сложно с детьми. Особенно со взрослыми, когда их проблемы становятся гораздо сложнее сбитых коленок и дележки пупсиков.
У меня сердце болело за дочь.
Мне так хотелось, чтобы она была счастлива. Это единственное, о чем я просила судьбу. Чтобы моей девочке было хорошо, чтобы душа не кровоточила, и призраки прошлого остались в прошлом.
Чтобы она жила по-настоящему. Любила, верила, смеялась. Чтобы завела подруг, с которыми хоть в огонь, хоть в бушующий океан. Чтобы наслаждалась любовью.
Но для этого нужно сделать шаг. Один крошечный, но чертовски сложный шаг. Надо переступить через тот день, в котором все сломалось. Принять его как данность и отпустить. Потому что хороших дней больше. Гораздо больше. Целая жизнь, состоящая из хороших дней, надо просто открыть глаза и увидеть это.
Время шло, а дочь так и не приходила,
Пару раз я отправляла ей сообщения с вопросами «как дела?» и «все ли хорошо?», но ответа не было.
На душе скребли кошки, хотелось рвануть в Григ, убедиться, что с ней все в порядке, но я держалась.
Дочь справится. Она сильная, хоть и не подозревает об этом. Добрая, нежная, открытая. Надо просто разбить тот замок, который сковал ее душу после предательства отца.
И кажется, это должна сделать не я.
А когда градус напряжения достиг наивысшей точки, и я была готова все бросить и рвануть на выручку к Даше, она позвонила мне сама.
— Привет, мам.
На заднем фоне играла музыка, раздавались голоса. Сама Дашка звучала…нормально.
— Как дела? — спросила я, стараясь не обрушить на нее всю мощь своей материнской тревоги, — как вечер?