Развод. Он влюбился
Шрифт:
— Все хорошо. Тут весело.
Ей и правда весело или это ширма для меня?
Очень сложно понять, что на самом деле происходит, не видя ее глаза. Сегодня утром они были полны слез, а сейчас?
— Долго еще планируешь гулять?
— Не знаю, как пойдет… — она замялась, потом добавила, — я сегодня домой не приду. Останусь у Максима.
У меня как-то разом ослабели ноги. Пришлось опуститься на стул:
— Вы помирились?
— Помирились.
Неужели, мою девочку отпустило? Неужели, она смогла вырваться из
Боясь спугнуть удачу, я монотонно уточнила:
— Вы все выяснили, поговорили?
— Поговорили.
— Он смог все объяснить?
— Да нечего объяснять, — в трубке повисла странная звенящая пауза, а потом Даша как будто нехотя, выдала, — тут Марина была.
Я так резко подскочила со стула, что он откатился в сторону и ударился по шкафу с утварью. Кафе тут же наполнилось звоном и дребезжанием, напугав поздних немногочисленных посетителей, но мне было плевать:
— Какого черта она там забыла?
— Собиралась окончательно рассорить нас с Максимом. Приставала к нему, а потом, когда поняла, что бесполезно, хотела чего-то подмешать. Я думаю чего-то, от чего бы мозги отключились, и он…
— Даша, — просипела я, хватаясь за горло.
Мне было тяжело дышать. Больно дышать! Дочь и так в последнее время в жутком состоянии, а тут снова эта тварь со своими кознями.
— Ты почему сразу не позвонила? Помощь нужна?
— Нет, мам, — спокойно сказала она и, кажется, улыбнулась, — у меня действительно все в порядке.
— Ты уверена? Даш, если тебе плохо, не скрывай и не делай глупостей. Я могу приехать…Я прямо сейчас приеду… — как в тумане схватила сумочку и куртку с вешалки и бросилась к выходу.
— Не надо никуда приезжать. Все в полном порядке, честно. Помнишь, Катю Петрову с моей работы?
Я кивнула. Потом сообразила, что дочь меня не видит, и прохрипела в трубку:
— Помню.
Я действительно помнила. Юркая, остроглазая девчонка, которая, в те редкие разы, когда Дарья приходила на обед вместе с коллективом, неизменно пыталась растормошить ее и взять в оборот.
— В общем, она перехватила Марину до того, как та успела воплотить свои планы в жизнь и оттаскала ее за волосы. Потом прогнала пинком по зад… И это не фигуральное выражение. Прямо пинком, и прямо под зад.
У меня в голове не укладывалось то, что она говорила.
— Веселый у вас корпоратив, однако.
— Еще какой.
Это что…Смех? Она и правда смеется?
У меня защипало глаза. Девочка моя…
— И где теперь Марина?
— Не знаю. Она ушла… А мы с Максимом помирились и, кажется… – неуверенно сказала Даша, — у меня появилась подруга.
Это прозвучало так робко, так по-детски, что я разревелась.
От облегчения. Оттого, что почувствовала, что мой ребенок смог перебороть свои страхи и сделать первый шаг навстречу людям.
— Ты была права, мам. Не все люди плохие.
— Я
После того как разговор закончился, я стояла посреди своего кафе, прижимая замолкший телефон к уху, по щекам бежали слезы, а на душе…на душе было тепло и крепла вера в то, что теперь все наладится.
— Елена, с вами все в порядке, — спросила одна из постоянных посетительниц, — вы плачете.
— Это от радости, — улыбнулась я и, чувствуя необычайный подъем, громко произнесла, — всем наши фирменные эклеры за счет заведения!
Однако чуть позже радость сменилась злостью и желанием убивать.
После рассказа дочери у меня волосы на голове шевелились от ужаса.
Марина совсем отбитая? Чокнутая на всю голову?
Мало ей, твари, что в семью нашу влезла, так еще и вредить продолжает? Дочери моей больно пытается сделать?
Убью суку! И Жданова закопаю, за то, что бездействует. Думает, я шутила насчет того, что камня на камне от его репутации не оставлю? Как бы не так!
Я набрала его номер, но бывший муж ожидаемо не ответил. Испугался, наверное, поджал хвост, как щенок, наваливший кучу возле двери!
Я ненавидела его в этот момент. До дрожи, до посинения, до кровавых вспышек перед глазами. Я мечтала лично, своими собственными руками насадить его на пику и поджечь! Чтобы корчился в мучениях!
А потом позвонила Олеся:
— Лена, привет, — голос глухой, пришибленный, странный.
— Здравствуй, дорогая. Как жизнь?
Небольшая пауза, потом:
— Я видела, ты Лешке звонила… он не может пока ответить. У него операция.
Здоровье бывшего мужа – это последнее, что меня сейчас волновало, но я все-таки спросила:
— Что случилось?
— Упал с лестницы. Сотрясение мозга, переломы ребер и сложный перелом левой ноги. Сейчас пытаются собрать кость.
Даже тут умудрился вывернуться и избежать разговора.
— Ничего, поправится, — получилось суше, чем должно было. Все-таки это его родная сестра. Она переживала о нем, каким бы хреновым мужем и отцом он не оказался, — прости, я просто…
Она не дала мне договорить:
— Он сказал, что с лестницы его столкнула жена.
— Какая?
— Ну не ты же! Марина, конечно. Я не знаю подробностей. Они поругались, и эта сука толкнула его. Бросила на площадке без сознания, а сама куда-то свалила. Он несколько часов провалялся без сознания, пока его не обнаружил кто-то из соседей.
Я аж дар речи потеряла. Пришлось прокашляться, прежде чем продолжать:
— Когда это произошло?
— Позавчера вечером. Ты прости, что сразу не позвонила. Мы тут носимся, как белки в колесе. В нашей больнице не делают такие операции, пришлось в областной центр его вести. Анализы, палаты. Он еще включил страдальца, повторяет как идиот, что по делом ему, что заслужил. Я в принципе согласна, но…