Развод. Он влюбился
Шрифт:
Развод…
Вот уж не думала, что когда-нибудь буду пробовать это слово на вкус. Казалось, что все у нас с Лешей прекрасно, что, прожив хорошую, насыщенную жизнь мы вместе встретим старость, будем ходить за ручку, как те трогательные бабульки с дедульками, над которыми все умиляются. Внуков будем растить…
Все казалось таким реальным, предопределенным и сломалось за один день. Да какое за день! За одну секунду! В тот самый момент, когда я распахнула дверь гостевого домика и увидела их.
В груди
— Тише, тише, — шептала, обращаясь к самой себе, — не надо. Тише… Они того не стоят.
Ладно хоть слез больше не было. За эту ночь я потратила их столько, сколько не тратила за все предыдущие годы брака. Гордилась, что муж у меня золотой, сокровище с которым жизнь проживешь и ни слезинки не прольешь. И на тебе. Отыгрался! Компенсировал годы безмятежного счастья, коварным ударом в спину.
Глянув на свое отражение в зеркале, я горько усмехнулась. Утро китайского пчеловода во всей красе — под глазами мешки, кожа блеклая, и все лицо какое-то одутловатое, будто сразу стала старше на десяток лет. Так дело не пойдет…
Я достала из шкафчика косметичку и принялась приводить себя в порядок. Не для кого-то. Для себя. Я так хочу. Мне так нужно.
Только после этого я вышла на кухню, где вовсю колдовала дочка.
— Даш? — настороженно позвала я, наблюдая за ее нервными, суетливыми движениями.
— Мамуль, садись. Сейчас будем завтракать, — голос неестественно веселый, как и весь ее внешний вид, — я блинчиков по твоему рецепту напекла. Правда сахара, кажется, многовато положила, но все равно вкусно.
— Даша, посмотри на меня.
Дочь замерла, как будто испугавшись моих слов, втянула голову в плечи и медленно обернулась.
Утро китайского пчеловода номер два…
Тоже ревела, а теперь пыталась спрятаться за напускной веселостью. Это пугало еще больше, чем слезы, потому что в каждом жесте, в каждом взмахе ресниц был надрыв и агония.
— Ты хоть немного поспала? — тихо спросила я.
Она сникла:
— Не знаю. Вроде засыпала, но потом вскакивала. Сны снились…плохие… А еще я много думала.
— О чем?
— О том, что ты… — она замялась, потом вдохнула побольше воздуха и выпалила, — ты должна простить папу!
Глядя на то, как в ее глазах разгорался фанатичный блеск, я растерялась.
— Что? — даже переспросила, не в силах переварить услышанное.
— Ты должна простить отца! — твердо и в то же время капризно повторила дочь.
Ну вот и приплыли. Сначала муж потоптался, теперь добивала родная дочь. Кто следующий? Кому еще хочется отщипнуть кусок от моего разбитого сердца?
— Даша, ты понимаешь, о чем вообще меня просишь?
— Да, мам, понимаю.
Я начала заводиться:
— Может, мне еще Мариночку принять? Завести с ней
— Что?! Нет! Марина…она… Она тварь, конченая! Я ненавижу ее! Она и в подметки тебе не годится! — Дашу затрясло, — ты…ты самая красивая и прекрасная женщина на свете! Самая лучшая.
— Но не для твоего отца.
— Он ошибся, мам. Просто ошибся! Я уверена, что это Марина его обманула! Подстроила все. Может, подмешала чего-то в чай…
Глядя на ее отчаянные попытки обелить отца, я невесело усмехнулась.
Добро пожаловать во взрослую жизнь, девочка. Пора снимать розовые очки и понимать, что взрослые порой творят дичь, просто потому что хотят ее творить, а не по причине того, что их бедных несчастных кто-то обманул или силой заставил.
— Даш…
— Нет, нет, мам, послушай, пожалуйста! Я уверена, что сейчас он места себе не находит и рвет волосы на голове, не понимая, как все это случилось…
Как по мне, тут все предельно понятно. Молодая, не обремененная моралью девка решает, что женатый мужик вполне подходит для того, чтобы перед ним раздвинуть ляшки. А этот женатый мужик в одночасье забывает о клятвах, семье и прожитых годах, только потому что перед ним помахали свежей сиськой. Все элементарно и до тошноты банально.
— Я бы могла тебе объяснить, что случилось, но, кажется, ты и сама все прекрасно рассмотрела вчера вечером.
Она отчаянно покраснела и закрыла лицо ладонями, пытаясь спрятаться от стыда.
— Я уверена, он жалеет. Эта проститутка ему не нужна. Это была просто…просто ошибка.
— Да ты что, Дашуль? Честно? Просто ошибка? С голой жопой и на чужой девке?
Да, звучало не очень. И это я еще держалась в выражениях.
— Ошибка! Я уверена, он уже раскаивается и скоро придет. Да, он сделал очень плохо. Но ты должна простить его, принять… — она все-таки разревелась, — чтобы все было как прежде.
Моя маленькая, глупая, залюбленная до невозможности девочка, привыкшая к тому, что ее семья – это нерушимая крепость, твердыня. Я понимала, почему она так говорила, почему так отчаянно цеплялась за прошлое. Ей хотелось, чтобы мама и папа были вместе несмотря ни на что, хотела сохранить то тепло, что всегда было между нами.
Ей было страшно.
Мне тоже было страшно. А еще противно.
— Принять его? Даш, ты серьезно? Ты думаешь, что-то может быть по-прежнему после того, как увидела измену своими глазами? Думаешь, я захочу с ним разговаривать, прикасаться, делить постель? Да меня тошнит об одной мысли об этом. Я слишком брезглива, чтобы подбирать использованное.