Разыскания истины
Шрифт:
Человек не остается долгое время одним и тем же; каждый имеет немало внутренних доказательств своей изменчивости: мы судим то так, то иначе об одном и том же предмете; — словом, жизнь человека состоит лишь в циркуляции крови и, наряду с ней, циркуляции мыслей и желаний; поэтому, пожалуй, самым лучшим употреблением времени для нас будет посвятить его исследованию причин тех перемен, какие происходят в нас, и, следовательно, познанию самих себя.
ГЛАВА II
I. О жизненных духах и о тех изменениях,
I. Все более или менее согласны, что жизненные духи суть не что иное, как самые жидкие и подвижные части крови; кровь же разжижается и становится более подвижною главным образом вслед-
139
ствие сильного колебания и быстрого сокращения мускулов, из которых состоит сердце; все согласны, что жизненные духи стремятся вместе с остальною кровью по артериям в мозг, и там отделяются от нее специально для этого предназначенными органами, но какими именно — еще вполне не установлено.
Отсюда следует заключить, что если кровь очень жидка, то жизненных духов в ней много; напротив, если она густа, то их будет мало; если кровь, находящаяся в сердце и в других местах, состоит из частиц, очень подвижных, то жизненные духи, находящиеся в мозгу, будут также в высшей степени подвижны; если, напротив, кровь недостаточно быстро движется, то и жизненные духи будут вялы, бездеятельны и бессильны; наконец, сообразно плотности частиц крови, жизненные духи будут обладать большею или меньшею плотностью, а следовательно, большею или меньшею скоростью движения. Но, чтобы истинность сказанного нами стала очевиднее, все это нужно объяснить подробнее, привести примеры и опыты, не подлежащие оспариваний.
II. Преклонение перед авторитетом древних не только ослепило разум некоторых людей, но, можно даже сказать, закрыло им глаза. Ибо найдутся еще лица, столь благоговеющие перед воззрениями древних или, быть может, столь закоснелые в них, что не хотят видеть того, чего отрицать они не могли бы, если бы только потрудились открыть глаза. Постоянно мы видим весьма уважаемых за свою начитанность и знания людей, которые пишут книги и ведут публичные беседы против очевидных и наглядных опытов, доказывающих кровообращение, против опытов, подтверждающих весомость и упругость воздуха.и т. п. Открытие, сделанное в наше время г-ном Пеке (Pecquet), которым мы воспользуемся здесь, относится к числу тех, все несчастье которых заключается в том, что они не родились совсем старыми, так сказать, с почтенной бородой. Это не мешает нам, однако, воспользоваться им, и нам нечего опасаться, что здраврмыслящие люди возразят что-либо против этого.
Согласно этому открытию, не подлежит сомнению, что млечный сок не идет сначала из внутренностей к печени по венам брыжеечным (mesaraiques), как это думали древние; но он проходит из кишок в млечные вены, а затем в известные сосуды, где оканчиваются все эти вены; отсюда он поднимается по грудному протоку (canal thoracique) вдоль спинных позвонков, чтобы смешаться с кровью в подмышковой вене (axillaire), которая входит в верхний ствол полой вены, и, смешавшись таким образом с кровью, он направляется в сердце.
Из
140
употребляемых нами в пищу, и так как тело у людей, употребляющих их в пищу, различно устроено, то разница в переменах, происшедших с воображением у двух лиц, только что пообедавших и вставших из-за одного стола, будет так велика, что почти не поддается описанию.
Правда, у тех, кто отличается прекрасным здоровьем, пищеварение настолько хорошо, что млечный сок, входя в сердце, почти не увеличивает и не уменьшает теплоты его и не мешает крови бродить так же, как если бы она была одна в сердце; так что у этих людей жизненные духи, а следовательно, и их способность воображения почти не испытывает никакого изменения. Что же касается стариков и людей немощных, то после еды они замечают в себе весьма заметные перемены. Почти все они впадают в дремоту, или, по крайней мере, воображение их становится совсем вялым, не обладает более ни живостью, ни быстротою: их мысли делаются неясными, они не могут сосредоточиться на чем бы то ни было, — словом, они делаются совсем иными, чем были раньше.
III. Но если и самые здоровые -и сильные люди захотят также наглядных доказательств только что сказанному, то им стоит лишь подумать, что бывает с ними, когда они выпьют вина больше обыкновенного или когда они будут пить в один раз за едой одно только вино, а в другой — только воду. Ибо мы убеждены, что они, если только они не совершенные глупцы или если тело их не устроено каким-нибудь совершенно необычайным образом, почувствуют тотчас веселость, или небольшую дремоту, или что-нибудь подобное.
В вине столько спирта, что оно представляет из себя почти совсем образовавшиеся жизненные духи, но духи своевольные, не легко подчиняющиеся повелениям воли, вследствие, вероятно, своей способности быстро приходить в движение. Поэтому даже у самых сильных и крепких людей вино производит в воображении и во всех частях тела большие изменения, чем кушанья и другие напитки. Оно, говоря словами Плавта', подставляет ногу и действует на ум далеко не так благотворно, как это описывает Гораций в следующих стихах:
Quid non ebrietas designat? operta recludit:
Spes jubet esseratas; in praelia trudit inermen;
Sollicitis animis onus eximit, addocet artes. Fecundi calices quern non fecere disertum? Contracta quern non in paupertate solutum?2
Было бы довольно легко объяснить главные действия, какие производит соединение млечного сока с кровью в жизненных духах,
'Vinum luctator dolosus est (вино лукавый противник).
2 Чего не затевает хмель? разглашает тайны; питает надежды; труса увлекает в сражение; облегчает душу, отягощенную заботами; вдохновляет искусства. Кого полная чаша не делает красноречивым? Какому бедняку не придаст отваги?