Реальная жизнь
Шрифт:
– Спасибо, – покраснела она, как обычно, и потерла, покрывшиеся мурашками то ли от стеснения, то ли от легкого дуновения ветра, плечи.
Понимая все ее неудобство и чувствуя, как ей непривычно стоять под направленным на нее объективом фотокамеры, да еще и почти полностью обнаженной, Хосе, недолго думая, снял с себя пиджак и заботливо накинул его на Дани, тут же просунувшую руки в рукава и скрывшую ото всех свое тело. Благодарность, отразившаяся в ее засверкавших зеленых глазах, была для него важнее любой фотосессии.
Пытаясь сдуть лезущие в глаза волосы, она смотрела на него снизу вверх, улыбаясь
– Эй, мы так не договаривались! – крикнул им Эрик, обращая на себя внимание двух сосредоточившихся только друг на друге людей. – Дани, ты должна быть раздета и…
– Все нормально, Эрик, – оборвал его Хосе, обернувшись и показывая, что можно начинать.
Даниела разрешила Кантилльо руководить процессом, просто отдавшись в его крепкие руки и позволяя ему вертеть ею так, как будет лучше для красивой картинки. Он не злоупотреблял подаренной ему свободой, не распускал руки, но и не слишком заморачивался правилами приличий.
– Хосе, а что, рубашки твоего размера не нашлось? – вцепившись в его плечи для удержания равновесия и своими ноготками впиваясь в его кожу даже сквозь тонкую ткань, прошептала Дани ему на ухо, обжигая своим дыханием. Хосе пробила крупная дрожь, и съемку пришлось прервать по его просьбе, делая перерыв на кофе, так как сосредоточиться он больше не мог.
Пожимая плечами и вылезая из воды, только что вошедшая во вкус участия в фотосъемке Даниела двинулась к одному из компьютеров, надеясь проверить твиттер и почту. Помня о том, что в Атланте сегодня конвенция, и там должны быть почти все из ее друзей и знакомых, и, естественно, именно тот, на кого она и хотела в первую очередь посмотреть, Дани залезла на свою страничку.
Лорен уже скинула ей несколько фотографий себя – радостной в обнимку с ухмыляющимся Рукером и игривой Лори Холден. Эмили, успевшая прислать с десяток фоток, видимо, заразилась этим у Ридуса, запечатлев на снимках себя со счастливыми поклонниками, их подарки и пойманного ею мимо проходящего Линкольна. Эндрю выглядел немного уставшим, но определенно не смог отказать малышке Кинни и, уверенно прижав ее к себе, позволил ей сфотографировать себя.
Улыбаясь и проглядывая новости, Даниела была в приподнятом настроении, видя, как хорошо ее друзьям, и что даже хмурый Норман, который почему-то сегодня почти не мелькал на снимках, иногда позволял себе редкую улыбку. Нечаянно перейдя по присланной ей кем-то ссылке, Дани оказалась на чьем-то чужом профиле. Пролистав страничку вниз, она сжала кулаки и стиснула зубы, глаза наполнились слезами, захотелось все бросить и убежать далеко, туда, где хоть что-нибудь спасло бы ее от боли, разрывающей сердце. Прислонившийся к стене Норман и она, та, кто разрушила их семью, на конвенции в том городе, где ее в принципе быть не должно. Он ей врал, что не помнил ту ночь? Или он решил вспомнить и повторить?
Перерыв закончился, и Эрик позвал всех снова на площадку. Дани прикусила губу, чтобы не разрыдаться перед всеми, и, старательно держа лицо, встряхнула
Утомительные съемки продолжались почти до самого вечера. Уставший Хосе и расстроенная Даниела прибыли домой, когда уже начало темнеть. Ринувшись к дочке и выразив признательность внимательной к ребенку няне, Дани взглянула на спящую Алекс и, удостоверившись, что она в порядке, позволила себе отправиться в освежающий и, может быть, даже расслабляющий душ. Мысли о том фото не давали покоя, а новые терзающие ее сомнения относительно верности Нормана становились все более похожими на правду.
Покончив с водными процедурами гораздо быстрее Кантилльо, Дани, набрав Мингуса и узнав, что они с Хеленой уже возвращаются, отправилась на кухню, чтобы приготовить к их приезду хоть что-нибудь. Заказав на всякий случай пиццу и сделав несколько легких салатов, Дани была готова к встрече подростка и его матери, которую стоило потерпеть еще один день, и она снова улетела бы, оставляя ее с детьми и хозяином дома наедине, больше не напрягая никого своим присутствием и высокомерием.
Мингус ворвался в дом веселый, немного взъерошенный, но весьма довольный прошедшим днем. Кидаясь к стоящей на столе пицце и вгрызаясь в нее зубами, он чуть ли не замурлыкал от удовольствия. Вскинувшая брови Хелена хмыкнула, следя за поведением сына и, присев на стул, взяла из рук Дани тарелку с фруктовым салатом.
Когда с ужином было покончено, а расходиться все равно никто не захотел, Мингус предложил поиграть в «Монополию», на что взрослые, недолго сопротивляясь, согласились. Мальчишка, почти не замолкая, говорил, как и что делает папа, когда находит время, чтобы составить ему компанию в игре. Хосе, косящийся на бледнеющую с каждой минутой Даниелу, был готов уже взорваться и попросить Мингуса помолчать, но это сделала сама брюнетка, вскочив и вытирая ладонью слезы, сбежав по направлению к своей комнате.
– Я что-то не так сделал? Или сказал? – огорчился подросток, тоже начиная шмыгать носом.
– Нет, просто, думаю, Дани устала сегодня, – ободряюще улыбнулся Хосе и, встав, последовал за спрятавшейся у себя девушкой. – Я проверю, как она.
========== Часть 14 ==========
Любовь - это вовсе не отсутствие боли, это рука помощи, протянутая в тот момент, когда ты переживаешь эту боль.
Лорел Гамильтон «Арлекин»
Что Хосе мог сказать Дани, чтобы подбодрить? Он даже не знал причины ее поведения и не понимал, что могло вновь заставить ее плакать. Вроде, всю прошедшую неделю она находилась в приподнятом настроении, улыбалась и, ловя его взгляды, светилась, вынуждая сжимать кулаки от того, что все его чувства сейчас не к месту и ей они не нужны. Обида на Ридуса жгла ее изнутри, и так быстро она все равно не упала бы в объятия Хосе, как бы он ни старался сблизиться и вернуть ее расположение.