Реальная жизнь
Шрифт:
– Выпусти меня отсюда, – не желая больше находиться в крохотной каморке, Дани хотела выбраться хотя бы в коридор. Туда, где минимальное пространство не будет так давить, где будет проще держаться дальше от Нормана, такого горячего на ощупь и такого родного…
Он же не сдвинулся с места, ему, наоборот, претила сама мысль о том, чтобы уйти отсюда и вновь оказаться на глазах у других людей.
– Мы должны поговорить!
– А что, у тебя есть что сказать? – удивленно изогнула бровь Даниела.
– Я… мне… – искал он подходящие слова, но когда она так смотрела на него, не мог ничего подобрать, теряясь
– Понятно, Ридус. Открой дверь, мне нужно больше воздуха и личного пространства, – все же чуть отодвигая его, уже не так сильно противящегося ее уходу, Дани смогла протиснуться в осторожно приоткрытую ею дверь, убедившись в том, что никого поблизости нет, и их никто не видел и не слышал.
В темном коридоре почему-то не стало легче, да и возвращаться к давно ожидающему ее подростку сейчас было сложно. Девушка прислонилась к стене, потирая виски и думая, что же делать дальше.
– Дани, пожалуйста, – остановился напротив нее Норман. – Я знаю, что виноват. Знаю, что это было несправедливо по отношению к тебе, но еще я знаю, что без тебя не могу жить. Я растерян. Я словно в кошмарном бреду. И с каждым днем становится только хуже. Ты здесь, я там – это изводит меня.
– Прекрати, – жалобно простонала Даниела, опуская в пол влажные от сдерживаемых слез глаза. – Это не поможет…
– Дани, скажи, что поможет. Я все сделаю. Мы можем все забыть, – он говорил какую-то ерунду, просто чтобы не молчать, просто чтобы как-то заполнить тишину, и ожидал, что хоть что-то из сказанного дойдет до нее, и она перестанет смотреть на него, как на пустое место.
– Что мы можем сделать? – распаляясь, прошипела услышавшая последнее его предложение Даниела.
– Забыть все плохое, – замирая около нее, повторил Норман. Неотрывно следя за меняющимся выражением лица, он поднял руку и бережно смахнул покатившуюся по ее щеке слезинку. Проследив за его тут же спрятанной за спину ладонью, Дани дернула его за рукав и заставила показать то, что ей не удалось так сразу рассмотреть в той темноте, в которой они находились.
– Что это? – нахмурилась Дани, проводя кончиками пальцев по повязке, закрывающей его правую ладонь.
– На съемках поранился, – соврал он, ничуть об этом не жалея. Не хватало еще, объясняя глупую царапину, не сдержаться и наехать на нее из-за тех просочившихся в сеть снимков. Обвинять и снова отдаляться, еще дальше, чем было сейчас, хотя, кажется, это уже невозможно.
– Это серьезно? – встревожено поинтересовалась Дани, скрывая все свои эмоции под вроде бы безучастной маской лица, но от него она не могла утаить ничего.
– Ну, так, болит немного, – протянул Ридус, которому льстила забота, ведь он был лишен ее в последнее время. Ему так не хотелось терять это прикосновение ее холодных даже в такую погоду пальчиков к своей многострадальной ладони. Он будто хватался за любую соломинку, связывающую их вместе, но иногда сначала говорил, а потом, видимо, думал. – Дани, попробуй обдумать, что я сказал. Я забуду твое решение сменить работу, а ты…
Он не успел договорить. Отпуская его руку, Дани что было силы, залепила ему звонкую пощечину и сразу же сама взвыла от обжигающей боли в своей маленькой ладони. Норман даже не покачнулся от удара, лишь зрачки его расширились, а щека приобрела красноватый оттенок.
– За что? – недоуменно
– За что?! Ты совсем выжил из ума? Ты вновь выставляешь меня виноватой во всем? То есть мое решение о том, чтобы прилететь в Лос-Анджелес и провести здесь жалкие две недели, работая, повлияло на то, чтобы ты оттрахал Сесилию? – прищурившись, она не сводила с Ридуса взгляда, ожидая ответа и надеясь, что он извинится. Ее надеждам было не суждено оправдаться.
– Типа того… – прорычал выходящий из себя Норман. Он до сих пор не думал, что у него что-то было с домогающейся его моделью, но и отрицать то, что он проснулся у нее дома, он не мог даже перед самим собой. – Ты – моя женщина, и решила все, не ставя меня в известность! Я имею право узнавать все не от придурка Кантилльо, а от тебя! И сейчас, я все так же имею полное право быть здесь рядом с тобой.
– У тебя больше нет таких прав! – стараясь не повышать голос, чтобы не привлекать ненужное внимание, процедила сквозь зубы Дани: довольно тихо, но так, чтобы именно он ее услышал. – Ты утратил любые права на меня, переспав с этой дурой!
– Дани…
– Отвали!
– Вы чего тут шипите? – показавшийся из-за угла Хосе, выглядел немного сконфуженным, застав их выплескивающими друг на друга ярость.
– Ничего, – обернулась к нему Даниела, беря себя в руки. – Что-то случилось?
– Мингус забеспокоился о том, куда ты пропала, и попросил поискать. Я помню, что ты не очень хорошо ориентируешься, и могла забрести куда угодно, вот и отправился по ближайшим темным коридорам, – пожав плечами, Кантилльо посмотрел на стоящего рядом с Даниелой мужчину и, подумав секунду, протянул ладонь для рукопожатия.
Обменявшись сухими приветствиями, мужчины так и застыли, не зная, что делать дальше и как себя вести. Дани надоело созерцать их обоих, меряющих друг друга гневными взглядами и, вздыхая, она, развернувшись на каблуках, двинулась в направлении, из которого появился Хосе. Мингус важнее ее разборок со своим мужчиной и, уж тем более, стычки двух хорохорящихся друг перед другом самцов.
========== Часть 17 ==========
Однажды я уже поверила в то, что его любовь может залечить все мои раны и заставить меня почувствовать себя в безопасности. Правда, это оказалось ложью. Любовь бывает реальной и лживой, даже если она настоящая. Просто потому, что одной любовью защититься невозможно, если вас продолжает терзать страх. Лорел Гамильтон «Черная кровь»
Встречаясь глазами с понуро сидящим на скамейке подростком, Дани отметила для себя его заметно ухудшившееся настроение. Видимо, их долгое отсутствие расстроило Мингуса, которому нравилось, стреляя, показывать, какой он меткий, именно в присутствии девушки, особо восторгающейся его успехам. Мальчишку смогло обрадовать лишь появление в дверях его отца, позволяющего себе улыбнуться и ринуться к сыну, отодвигая ссору с любимой женщиной еще на какое-то время.
Наблюдать за тем, как Норман веселится с Мингусом, как поддерживает парня и направляет его, было бы сплошным удовольствием, если бы только не разыгравшаяся головная боль и тоска, накатившая незаметно. Хосе, нервничающий из-за присутствия на его территории ее «бывшего» мужчины, вел себя немного странно, что совсем не добавляло комфорта и уж точно не способствовало улучшению состояния здоровья.