Ребёнок для бывшего

Рей Полина

– Я… не поняла тебя, - нахмурившись, вяло поковырялась в принесённом стейке форели, скорее, чтобы чем-то занять руки, чем испытывая желание есть.
– Ты хочешь, чтобы в перспективе я родила для вас малыша?

Матвей поджал губы, словно ему нужно было сдержаться и не сказать что-то из заранее заготовленных фраз. Мне даже на миг показалось, что Сибиряков просто махнёт рукой и предложит забыть о сказанном. Впрочем, он всё же ответил:

– Ну, теоретически в перспективе. Через восемь месяцев, как я понимаю.

Я судорожно

сглотнула. Сидела, пялилась на бывшего и пыталась уложить в голове то, что что он предложил. Выходило откровенно плохо.

– Насколько я понимаю, суррогатная мать или вынашивает ребёнка, биологически ей не принадлежащего…

– Или для этого используется биоматериал одного из родителей, ты права. Ну, в крайних случаях берётся донорский материал, а суррогатная мать, она… - Матвей замялся и теперь уже я закончила за него:

– Она что-то вроде инкубатора, так?

Сибиряков поморщился от того определения, которое я дала, но после кивнул. По сути я была права.

– Тогда и впрямь, каким боком здесь я?
– повторила уже заданный вопрос.

– Ты в том положении, когда находишься в раздумьях, сохранять ребёнка или нет. Это, как по мне, идеальный вариант, когда твой малыш появится на свет.

– И тут же перестанет быть моим.
– Я скептически хмыкнула, чтобы скрыть горечь, которую так явственно ощущала, что казалось, будто она разливается по моим венам.

– А так он и вовсе не родится, - с нажимом сказал Матвей.

Отодвинув от себя еду, я сложила руки на груди. Уже знала, что отвечу Сибирякову, но меня прямо распирало от любопытства, как он себе представлял некоторые нюансы.

– То, что это был бы ни разу не твой ребёнок и не ребёнок твоей жены, тебя вообще не волнует?
– спросила я.

Матвей покачал головой.

– Нет. Я думал об этом… и нет. Достаточно того, что его родишь ты.

Теперь уже настала моя очередь поджимать губы. Прежде всего, от желания ничего больше не говорить, поблагодарить за ужин и уйти. Но было кое-что ещё, что меня тоже заинтересовало. Хотя бы для понимания, как далеко готов был зайти Сибиряков в потребности заиметь ребёнка.

– А твоя жена… Она была бы в курсе того, что этот малыш не от тебя? Как я понимаю, её яйцеклетка бы в любом случае ни в чём не участвовала, так?

Матвей смотрел на меня пристально. Он наверняка не ожидал, что я устрою ему самый настоящий допрос. Размеренно и подбирая слова, Сибиряков ответил:

– Наталья была бы уверена в том, что использован мой биоматериал. Ну и твой, конечно. И пока у тебя такой маленький срок, всё можно было бы устроить так, как нужно нам. Через клинику, где я не последний человек.

Ответить Матвею на это мне было нечего. Вернее, уточнений больше не требовалось. Воспользовавшись тем, что он заведующий клиникой, Сибиряков смог бы подделать всё, что нужно. Это неприятно полоснуло. Хотя, я ведь уже понимала, что это «прекрасное» предложение - совсем не то, на что согласится

разумная женщина.

– Неужели вам просто не взять ребёнка в детдоме?
– задумчиво протянула я риторически. Матвей хотел что-то сказать, но я не позволила ему этого сделать, добавив: - Прости… Я вынуждена отказаться. Приехал дядя, теперь у меня есть, на кого положиться. Так что настолько кардинальных мер уж точно не потребуется.

Скептически хмыкнув, я посмотрела прямо в глаза Сибирякова. В его взгляде не было сожаления, напротив, в нём разливалось… облегчение.

– Фух, - выдохнул он и, взяв стакан воды, залпом опрокинул в себя.
– По правде говоря… Я дико рад. Честно. Просто ты когда всё это рассказала… ну про бывшего мужа, у меня только одно желание появилось.

– Забрать моего ребёнка себе?
– вскинула я брови.

– Нет. Набить ему морду. Впрочем, это не моё дело. Так что пришлось изобретать план, как тебе помочь.

Мы замолчали, я снова немного поковырялась в еде. По сути, Сибиряков ничего плохого мне не сделал. Он и вправду услышал от меня всё самое неприглядное. Он понимал, что я близка к тому, чтобы избавиться от ребёнка. Так что его задумка была в некотором роде ожидаемой.

Хотя нет, чёрт побери… Я совсем не предполагала, что услышу именно это.

– Я, наверное, пойду, - сказала, вставая и испытывая неловкость, которую, как я чувствовала, ощущает и Матвей.

Он поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, взял под локоть. И снова прикосновение отозвалось внутри чем-то забытым. Вот только теперь я не безопасность ощущала, а нечто прямо противоположное.

– Прости… Ксюш, я и думать не думал, что это будет звучать так. Сейчас анализирую и понимаю, каким это всё чудовищным тебе показалось.

Сибиряков говорил это искренне. За тот небольшой период, когда мы были вместе, я много раз видела это его качество, и тогда оно меня подкупало.

– Всё нормально, - заверила я его и, взяв сумочку, поблагодарила: - Спасибо за ужин. Была рада повидаться.

Уже направившись к выходу из ресторанчика, я услышала позади голос Матвея:

– Можно я хотя бы тебя провожу?

На что лишь обернулась и отрицательно покачала головой. Продолжать и дальше находиться рядом с Сибиряковым я не желала. По крайней мере, сейчас.

– Слушай, а что если у него к тебе… ну, чувства остались?
– спросила меня Надя на следующий день, когда мы разбирали покупки для арендованной квартиры.

Дядя Женя настоял на том, чтобы мы с подругой отправились по магазинам и я прикупила себе что-то из одежды, ну и всяких мелочей, которые могли нам понадобиться с ним в совместном житье-бытье. И вот с час назад, нагруженные пакетами донельзя, мы ввалились в наше с дядей новое жильё и теперь Надька носилась по двушке и «создавала уют». На деле же, расставляла всё совсем не туда и не так, как мне бы хотелось, но я наблюдала за этими метаниями с улыбкой.