Ребёнок для бывшего
Шрифт:
Мы с Евгением проводили их взглядом. Я смогла нормально дышать только когда оба покинули кабинет. Не знала, что думать, о чём говорить. Однако роль того, кто подвёл итог под этой встречей, взял на себя Евгений Николаевич. Он хмыкнул и сказал:
– Ну, что ж. Это дело будет весьма любопытным. Я даже воодушевился от этой встречи.
И я, испытывая совершенно полярные, но всё же вдохновляющие эмоции, поспешно кивнула.
Я смогу. У меня всё получится.
Часть 6
Сидя в коридоре
Последние несколько дней мы провели с дядей Женей. Было заметно, насколько он хочет помочь мне и насколько ему нравится просто быть рядом, попивая чай на кухне и обсуждая какую-нибудь ничего не значащую ерунду.
К вопросу продажи квартиры дяди пока не возвращались, хотя, я и понимала, что этот вопрос вскоре будет поднят. Тем более, дядя Женя регулярно куда-то отлучался. Видимо, решив действовать самостоятельно.
Евгений вовсю занимался вопросом нашего с Тепловым развода и это внушало мне оптимизм. Даже если адвокату ничего не удастся отсудить, потрепать нервы Славику и его Веро было бы бесценно.
– Теплова? Заходите, - обратилась ко мне медсестра, когда подошла моя очередь и я, поднявшись с диванчика, направилась в кабинет.
Это был наш первый с малышом поход к врачу.
– Ты задумчивая, - сказал Матвей, вызвавшийся отвезти меня домой после приёма.
И не только вызвавшийся, а настоявший на том, что я просто обязана сесть в его машину, а не трястись на общественном транспорте.
Я поджала губы, не зная, стоит ли отвечать на ремарку Сибирякова. Точнее, быть ли честной или отмахнуться.
– Скажи, а ведь всегда так… ну, на первом приёме на учёт не ставят?
– всё же выбрав первый вариант, задала я вопрос Матвею.
Он нахмурился, снял одну руку с руля и, заведя её за затылок, оставил в таком положении.
– Не понимаю, о чём ты, - всё же ответил после небольшой паузы.
Я уже осознала, как бредово, наверное, подозревать Сибирякова в сложившейся ситуации, но и остановиться не могла. Потому что испытывала чувство… разочарования, что ли. От того, что Калинина после осмотра, заверив, что всё хорошо и выдав кучу направлений на анализы, сказала, что на учёт меня поставит позже.
Как будто оставляя возможность случиться другим событиям, о которых она была предупреждена.
– Ну, почему Калинина меня сегодня не поставила на учёт? Что-то может быть не так?
– зашла я с другой стороны, когда Матвей парковал машину возле моего подъезда.
– Всё так. Я думаю, что всё так. Позвоню ей и расспрошу для твоего спокойствия.
Сибиряков заглушил мотор и повернулся ко мне. Окинул пристальным взглядом, читая, словно раскрытую книгу, и задал тот вопрос, которого я одновременно ждала и который бы предпочла не услышать:
– Подозреваешь, что я попросил Калинину потянуть время в надежде, что ты передумаешь, и согласишься на то, что я тебе предложил?
– задал он вопрос ровным
Я отвернулась и принялась смотреть в окно. Мне стало неуютно и некомфортно от того, как прозвучали слова Матвея. Тут же ощутила себя неблагодарной. Матвей вон как старался, связался с одним из лучших своих врачей, попросил взять меня без записи. А я в итоге…
– У меня нет оснований на это?
– всё же уточнила я, вновь повернувшись к Сибирякову.
Я ждала, что он скажет, какая я дурочка, например. Или что-либо в таком духе. Вместо этого же Матвей улыбнулся и проговорил:
– На учёт действительно ставят тогда, когда пациентка сдаёт все необходимые анализы. И Калинину я ни о чём не просил. Естественно, о моём предложении, о котором, кстати, я уже много раз пожалел, она не знает. Так что давай поставим в этом вопросе точку раз и навсегда. Прошу, забудь про тот наш разговор. И прими мою помощь, которую я могу и хочу тебе дать. При этом не придумывай ничего лишнего. Окей?
Вот теперь мне стало окончательно совестно за высказанные Матвею подозрения. Я поспешно кивнула и ответила:
– Окей. И спасибо большое.
Мы покинули машину. Сибиряков вызвался проводить меня до квартиры. Я шла рядом с ним и думала о том, будет ли уместным позвать его на чай. Дядя мог как оказаться дома, так и отбыть куда-то. Так что наличие рядом со мной женатого мужчины, пусть даже и по такому безобидному поводу, было, мягко говоря, неправильным.
– Матвей, слушай, - начала я, когда мы поднялись на третий этаж, и двери лифта перед нами разъехались в стороны.
Я хотела сразу озвучить тот факт, что никаких чаепитий не предполагается, если всё же Сибиряков на что-то подобное рассчитывал, но договорить не успела. Потому что увидела то, отчего у меня по телу тут же пробежала дрожь.
Прямо возле двери в нашу с дядей Женей квартиру, согнувшись, стоял Славик. Он резко распрямился, пойманный с поличным и завёл руку за спину.
Я выбежала из лифта, застыла в метре от бывшего мужа. У меня внутри всё клокотало от возмущения. Какого чёрта здесь делал Теплов? Да ещё и со своими манипуляциями относительно двери в моё новое жилище? Откуда вообще узнал адрес? От моих родителей, которые себе поставили цель вернуть меня этому моральному уроду, а он этим без зазрения совести пользовался?
– Что ты здесь делаешь?
– процедила я, глядя на Славу, но он, лишь скользнув мельком по моему лицу, перевёл взгляд на Матвея.
И на лице его появилось нехорошее выражение.
– Как быстро, оказывается, жёнушка, ты нашла себе нового мужика, - сделав ударение на слове, обозначающем моё семейное положение, проговорил Теплов.
Он делал вид, что ему весело, хотя, я знала - Слава в недоумении и злится. Эти эмоции легко было «считать» по выражению его лица.
Бросив быстрый взгляд на Сибирякова, убедилась - он спокоен. И вообще ведёт себя так, будто мы на лестничной клетке вдвоём. Это успокоило. Очень не хотелось, чтобы незапланированная встреча переросла в ещё более незапланированный конфликт.