Ребенок от подонка
Шрифт:
— Даже суд в этом случае на вашу сторону встанет. Не любят они категоричных решений. Их требование – оборвать все контакты, и наше предложение жить по соседству, и совместно опекать ребенка… решение суда очевидно, – закончил дедушка.
— Я согласна, – закивала я, и взглянула Камилю в глаза: — Прости меня! Я… я сама не своя, не могу контролировать, что говорю. Уже второй раз тебе гадостей наболтала. Кам, правда, я так не думаю, просто иногда я так злюсь. Невероятно злюсь на весь мир. Я больше не буду.
— Ничего, маленькая, –
— По мне психушка плачет.
— Нет, тебе нужно выдохнуть. А еще хороший психолог, в том числе и семейный.
— Семейный? – переспросила я.
Сейчас я вновь задумалась о своем состоянии – то заторможенном, то возбужденном, полном злости. Руки подрагивают уже который день – мелко, почти незаметно, но я-то чувствую. Я не в порядке. Меня вообще к детям можно подпускать?!
— Знаю, переход от психушки и психологов к этой теме странный и ни фига не романтичный, но Сонь, ты выйдешь за меня? – Камиль немного отстранился, но свои ладони оставил на моих плечах. — Я тебя люблю – это главная причина. Ты, надеюсь, тоже меня любишь хоть немного. Нам нужно оформлять Лёву, я хочу усыновить Марка, и… да я просто хочу взять всю ответственность на себя. Ты права в том, что я тебе должен эти шесть месяцев, которые ты сама все на себе тащила. Теперь моя очередь. Но самое главное, то, что никогда не менялось и никогда не изменится – я сумасшедше тебя люблю, и хочу сделать тебя счастливой. Ты согласна?
ГЛАВА 15
Марка мы отвезли домой под конвоем Алины Ярославовны и Максима.
— Не понимаю, зачем вы оттягиваете неизбежное, – вздохнула она, приняв из моих рук чашку кофе. — О, какое колечко. Красивое, Сонечка.
— Спасибо, – слабо улыбнулась ей.
Кольцо и правда красивое.
В прошлый раз Камиль обещал мне их фамильное кольцо с богатой, но несчастливой историей – оно Холокост пережило, репрессии, и ждало своего часа, было обещано Камилю. Тогда я не знала, как отказаться, мне не хотелось принимать чужую память и реликвию.
Вчера я прямо сказала об этом. И Камиль поехал в ювелирный.
Я согласилась стать его женой, конечно согласилась.
Люблю ведь, пусть иногда дико злюсь, раздражаюсь, обижаюсь. Есть в этом во всем и капля ненависти. Но любви больше.
— Это ведь помолвочное?
— Мы подаем заявление в ЗАГС. А еще…
— Ох, как замечательно, – перебила она. — Вашему Лёвчику нужно расти в полной семье, мальчику хорошо будет подать пример с самого детства, что семья – это не сожители, а муж и жена. Я вас искренне поздравляю.
— Спасибо, – кивнула я. — Насчет Марка…
— Когда свадьба? – снова перебила Алина Ярославовна.
— Распишемся как можно скорее, а праздник устроим, когда решим все проблемы. Об одной из них мы сейчас
— Ой, да чего говорить? Нужно документики оформить. На вашего мальчика, потом на нашего. А вы женитесь спокойненько. Можно мне конфеток? – в очередной раз прервала Алина Ярославовна, и мы с Камилем переглянулись.
Только бы он не начал на нее орать.
Кам бывает несдержанным… хотя, я долгое время не видела его срывов. Раньше часто бывало – драки, маты, разбитые костяшки, злость в глазах.
— Сонь, достань конфеты. Печенье. Хлеб и колбасу. Сушки, пряники, баранки и вообще все, что есть. А вы, Алина Ярославовна, уделите мне всего лишь минуту внимания, если вам не трудно, – улыбнулся Камиль, и я выдохнула с облегчением – без издевки, конечно, не обошлось, и вообще на грани, но хоть без откровенной грубости. — Поговорим о Марке…
— Которого Соня ОБЕЩАЛА отдать нам, и не вставлять палки в колеса, – в голосе Алины Ярославовны слышен лед.
— Соня не имела права решать этот вопрос в одиночку. А еще она в жутком стрессе. Вы бы квартиру попросили переписать – она бы согласилась. Поговорим как взрослые люди. Марк остается с нами, остается нашим сыном, а вы принимаете активное участие в его воспитании.
— Вы ему никто! – стукнула Алина Ярославовна кулаком по столу.
— Мы – его родители. Слышали, что родители не те, кто родили, а те, кто воспитал? – Кам понизил голос. — Я не хочу скандалить, угрожать вам тоже. Давайте я озвучу все, как есть?
— Ну!
— Соня – мама Марка. Я – его отец. Руслан мертв, Дарине дети не нужны, ей собственная-то жизнь не нужна. Вы с Максимом – семья Марка, и я это понимаю, но Соня с ним с рождения, он ее ребенок. Если решитесь судиться, суд на вашу сторону не встанет.
— Почему это? – процедил Максим.
— Потому что Руслана больше нет, а Дарина всего лишь суррогат матери. По закону Марк – Сонин. Но вы, конечно, можете попытаться, и тогда вы проиграете, – Кам откинулся на спинку стула, почти уперся головой в холодильник. — Я же предлагаю вам ежедневное общение с мальчиком. Вы не будете посторонними, вы будете семьей. Как только Марк подрастет, он может проводить с вами каникулы, будете брать его в отпуск. Мы с Соней, когда будем уезжать на отдых, тоже будем вам оставлять Марка.
— То есть, вы хотите бесплатных нянек?
— Можем не оставлять, – холодно поправил Камиль.
— Это нам не подходит, – волнуясь, и заламывая руки выпалила Алина Ярославовна. — У чужаков мы ребенка не оставим!
— Мы не чужаки, и вы прекрасно это знаете! Еще одно мое предложение – я покупаю вам квартиру в нашем с Соней доме, чтобы вы были ближе к Марку. Или мы покупаем квартиру рядом с вами, и живем дружной коммуной.
Видно, что Камилю не нравится эта идея, он еще вчера ее с отвращением принял, но принял же.