Речь без повода... или Колонки редактора
Шрифт:
В общем, методов хватает. У каждого — свой. Наш, редакционный, заключается в следующем:
Я прилетел в Америку с тремя чемоданами информации. Я знал все, хоть и не совсем точно.
Я знал, что литература меня не прокормит. Что русские издания до гонораров не опускаются. Что американские журналы печатать меня не станут. (Слава Богу, ошибся!) Что работы для гуманитариев с амбициями — нет.
Я поступил на ювелирные курсы. Вспоминаются какие-то металлические
Увы, я еще в молодости понял, что способен заниматься только любимым делом.
Затем я познакомился с двумя такими же беспросветными неудачниками — Меттером и Орловым.
Меттер вяло топтался у подножия социальной лестницы. В буквальном и переносном смысле. Он был лифтером.
Орлов шагнул на три ступени выше. Ухаживал где-то за подопытными кроликами.
Оба в прошлом были журналистами. Оба любили свою профессию.
Меттер к тому времени уже носился с идеей газеты. Он говорил:
— Нет работы?! Значит, надо ее создать! Америка — страна неограниченных возможностей!
Мы кивали, давая понять, что считаем его замечание оригинальным и ценным.
Меттер широко делился своими планами. Назойливо заговаривал с пассажирами в лифте.
Кому-то идея нравилась. Кто-то считал ее нерентабельной…
Важно другое. Собеседники Меттера — не удивлялись. Всем казалось нормальным, что лифтер задумал издавать газету.
Вот что такое Америка!
Действительно, возможностей хватает. Можно все! Хочешь — пой! Прямо на Бродвее. Хочешь — селедкой торгуй. Хочешь — будь паразитом…
Хочешь — открывай еженедельник. Раздобудь долгосрочную ссуду. Договорись с типографией. И действуй!
Возможностей сколько угодно.
Но кто сказал, что возможности бывают только радужные?! Что перспективы бывают только заманчивые?!
Есть реальная возможность открыть собственный бизнес? Несомненно!
Но есть и реальная возможность прогореть.
(Арифметически ясно, что большинство мелких предприятий гибнет, не расправив крыльев. Меньшинство же дает какую-то умеренную цифру логичного прироста. Иначе где бы они все разместились?..)
Есть реальные перспективы успеха? Безусловно.
Но есть и вполне реальные перспективы финансовой гибели.
И жаловаться, учтите, будет некому.
Америка — страна неограниченных возможностей. Одна из них — возможность погибнуть.
Дома, если что, можно было к западной общественности воззвать. А здесь?! Восточной общественности пожаловаться? Восточная общественность — и звучит-то диковато…
8 февраля вышел первый номер газеты. Куцый, наивный, трогательный. Сейчас его в руки берешь, как довоенную фотографию…
В общем, дело пошло. С перебоями и рывками. С промахами и удачами.
Вскоре мы постигли существенную истину. Мы убедились в том,
Для меня, например, это было откровением. Так уж мы воспитаны.
В Москве деловыми людьми называют себя жулики и аферисты. Понятия — «маклер», «бизнесмен» — ассоциируются с тюремной решеткой.
А уж в нашей, богемной среде презрение к деловитости — нескрываемое и однозначное.
Ведь мы же поэты, художники, люди искусства! Этакие беспечные, самозабвенные жаворонки! Идея трезвого расчета нам совершенно отвратительна. Слова «дебет», «кредит» нам и выговорить-то противно…
По-нашему, уж лучше красть, чем торговать.
Человек, укравший в цехе рулон полихлорвинила, считается едва ли не героем. А грузин, законно торгующий лавровым листом, — объект бесконечных презрительных шуток…
Есть у меня в Форест-Хиллсе знакомый издатель. Абсолютно бескорыстный, преданный своему делу человек. Как-то раз я знакомил его с американцами.
— Святой, — говорю, — фанатик, бессребреник, штаны в заплатах… Сплошные убытки терпит…
Смотрю, у американцев физиономии вытягиваются. Глядят на моего друга без особого восхищения…
В Америке бизнесмен — серьезная уважаемая профессия. Требует ума, проницательности, высоких моральных качеств.
Настоящий бизнесмен умеет рисковать и проигрывать. В минуту неудачи сохраняет присутствие духа. (А в случае удачи — тем более.)
Настоящий бизнесмен терпим и уважителен с конкурентами.
Это — несомненно творческая профессия. Бизнесмену доступны восторги прозрений и отчаянная горечь тупика. Ему в равной мере знакомы — спортивный азарт и научные поиски. У него есть вкус к дальновидной тактической игре…
Я уверен, что деньги не могут быть самоцелью. Особенно здесь, в Америке.
Ну, сколько требуется человеку для полного благополучия? Сто, двести тысяч в год. А люди здесь ворочают миллиардами.
Видимо, деньги стали эквивалентом иных, более значительных по классу ценностей. Ферментом и витамином американского прогресса.
Сумма превратилась в цифру. Цифра превратилась в геральдический знак.
Не к деньгам стремится умный бизнесмен. Он стремится к полному и гармоническому тождеству усилий и результата. Самым доступным показателем которого является цифра.
В Америке любят поэтов, эстетов и жаворонков. Обанкротившихся предпринимателей — вряд ли. Их осуждают за профнепригодность. Мол, взялся, так действуй с умом… Или не берись. Пиши стихи. Рисуй абстрактные картины. Будешь уважаемым человеком. Бедным, но уважаемым…
Короче, нам потребовался бизнес-менеджер. Попросту говоря — администратор. Деловой человек.
Журналистского опыта было достаточно. Безработных грамотеев вокруг сколько угодно. (Из одних докторов наук можно сколотить приличную футбольную команду.)