Речи бунтовщика
Шрифт:
Эта борьба, одна, могла бы разрушить самую прочную политическую организацію. Когда же она происходитъ въ государствахъ, идущихъ къ упадку въ силу исторической необходимости, когда эти государства ускоряютъ сами свою гибель, разрушая другъ друга, когда они становятся ненавистными даже тмъ, кому они покровительствують, — въ исход борьбы не можетъ быть сомннія. Народъ найдетъ силы, чтобы освободиться отъ своихъ притснителей. Гибель государствъ близка и неизбжна. Самый спокойный философъ не можетъ не видть зарева грандіозной революціи.
Необходимость революціи.
Есть эпохи въ жизни человчества, когда чувствуется необходимость грандіознаго потрясенія,
Эта революція обновитъ общество въ его умственной и нравственной жизни и вдохнетъ въ его мелочную, повседневную, развратную жизнь новую струю самоотверженныхъ порывовъ и благородныхъ стремленій.
Въ такія эпохи, когда самодовольная посредственность убиваетъ мысль и преслдуетъ всякаго, не преклоняющагося передъ авторитетами, когда убогая нравственность и скудная добродтель людей золотой середины становится закономъ, когда везд царитъ низость и пошлость — революція становится необходимостью.
Лучшіе люди всхъ слоевъ общества призываютъ бурю, чтобы она своимъ огненнымъ дыханіемъ очистила міръ отъ чумы, заразившей его, уничтожила ржавчину, подающую насъ, увлекла въ своемъ бурномъ порыв жалкіе остатки прошлаго, лишающіе насъ воздуха и свта, и принесла всему человчеству новый потокъ молодости, честности и благородства.
Въ такія эпохи забываютъ о насущномъ хлб, и люди, уставшіе отъ неподвижности и тупости окружающаго, задыхающіеся въ смрадномъ болот жизни, всми силами стремятся къ свту, къ прогрессу, къ обновленной, полной мысли и силы, жизни. Исторія въ своемъ прошломъ даетъ намъ яркій примръ подобной эпохи: паденіе Римской имперіи. Человчество переживаетъ сейчасъ такую же фазу глубокаго перерожденія.
Если революція неизбжна при современномъ экономическомъ и политическомъ стро, то она является прямо-таки необходимостью для полной переоцнки всхъ нашихъ нравственныхъ устоевъ.
Ни одна форма общежитія невозможна безъ нравственныхъ связей и извстныхъ обязательствъ, налагаемыхъ членами общества другъ на друга и переходящихъ постепенно въ привычку. Во всхъ организаціяхъ встрчаемъ мы эти нравственныя связи, эти соціальныя привычки. Особенно развиты он у первобытныхъ народовъ, этихъ живыхъ памятниковъ того, чмъ было человчество на зар его жизни.
Но неравномрное распредленіе богатствъ, неравныя условія, эксплоатація человка человкомъ, господство нсколькихъ избранныхъ надъ массами, подточили и разрушили съ теченіемъ времени эти основы первобытной жизни народовъ. Промышленность, основанная на эксплоатаціи, торговля, держащаяся обманомъ, господство привилегированныхъ, именующихъ себя „правительствомъ”, не могутъ существовать рядомъ съ принципами всеобщаго равенства и единенія, признаваемыми еще племенами, отброшенными на задворки такъ называемыхъ цивилизованныхъ государствъ. Какая можетъ быть рчь о солидарности между капиталистомъ и эксплоатируемымъ имъ рабочимъ? между командующимъ арміей и солдатомъ? правителемъ и подвластнымъ ему подданнымъ?
Первобытная мораль, основанная на отождествленіи каждаго индивидуума со всми ему подобными, уступила мсто
Однако, отношенія, установившіяся въ наше время между отдльными личностями, группами, націями, континентами, налагаютъ на человчество новыя нравственныя обязательства. По мр того, какъ исчезаютъ религіозныя врованія, человкъ начинаетъ сознавать необходимость нкоторыхъ обязанностей по отношенію къ тмъ, съ кмъ ему приходится входить въ сношенія. Онъ понялъ, что его личное счастіе всецло зависитъ отъ счастья всего человчества. Отрицательные принципы религіозной морали: „Не воруй, не убій”, уступаютъ мсто боле жизненнымъ положительнымъ принципамъ человческой морали. Повелнія Бога, котораго можно всегда ослушаться, умилостививъ его предварительно приношеніями, замняются теперь требованіями равенства и солидарности, гласящими: „Если ты хочешь быть счастливымъ, длай всмъ и каждому только то, что ты хотлъ-бы, чтобъ теб длали”. И этотъ простой положительный принципъ, не имющій ничего общаго съ предписаніями религіи, открываетъ сразу человчеству обширное поприще для самоусовершенствованія.
Необходимость измнить наши взаимныя отношенія, соотвтственно этому принципу, заставляетъ себя чувствовать съ каждымъ днемъ все сильне. Но ничто не можетъ быть и не будетъ достигнуто въ этомъ направленіи, пока эксплоатація, господство, лицемріе и софизмы останутся основами нашей соціальной организаціи.
Тысячи примровъ могутъ быть приведены въ подтвержденіе этого. Но мы здсь ограничимся лишь однимъ, — самымъ ужаснымъ, — примромъ нашихъ дтей. Что длаемъ мы изъ нихъ въ современномъ обществ?
Уваженіе къ дтству, любовь къ ребенку — лучшія качества, выработанныя человчествомъ на всемъ его тяжеломъ пути отъ первобытнаго состоянія къ современному. Сколько разъ приходилось видть самаго закоренлаго преступника обезоруженнымъ улыбкой ребенка! Въ наше время это уваженіе исчезаетъ; ребенокъ сталъ у насъ рабочимъ скотомъ или же, въ лучшемъ случа, игрушкой для удовлетворенія страстей.
Мы видли недавно, какъ буржуазія истребляетъ нашихъ дтей, заставляя ихъ работать на заводахъ и фабрикахъ [5] . Тамъ ихъ убиваютъ физически. Развращенное же до мозга костей общество убиваетъ ихъ и нравственно.
5
Эти строки были написаны по поводу доклада Эммы Броунъ о дтскомъ труд въ мануфактурахъ Массачузета. Ей пришлось постить большую часть мануфактуръ государства и констатировать, что нигд не исполнялись законы, нормирующіе трудъ дтей. На каждой фабрик она видла массу дтей, несчастныхъ, истощенныхъ созданій, съ задатками всевозможныхъ болзней: малокровія, физическаго уродства, чахотки и т. п. Почти половину (сорокъ четыре на сто) рабочихъ въ Массачузет составляютъ дти моложе пятнадцати лтъ. Да и понятно. Работая по двнадцати часовъ въ сутки, они получаютъ лишь 24% платы взрослыхъ рабочихъ.
Мы знаемъ, что, несмотря на такъ называемые охранительные законы для дтей, вс фабрики и заводы, вплоть до каменноугольныхъ копей Европы, кишатъ дтьми, которыя работаютъ по двнадцати часовъ въ сутки.