Речи бунтовщика
Шрифт:
Если соціальное богатство останется въ рукахъ тхъ, кто имъ владетъ сейчасъ, если мастерскія, верфи и мануфактура не перестанутъ быть собственностью хозяевъ, если желзныя дороги и пути сообщенія останутся въ рукахъ компаній или отдльныхъ лицъ, захватившихъ ихъ, если городскіе дома и виллы богачей останутся собственностью ихъ теперешнихъ владльцевъ вмсто того, чтобъ быть предоставленными безплатно въ распоряженіе всхъ трудящихся; если вс богатства, накопленныя въ банкахъ и богатыхъ домахъ не перейдутъ немедленно въ коллективную собственность, — вдь вс работали надъ ихъ производствомъ, — если возставшій народъ не захватить всхъ състныхъ припасовъ, собранныхъ въ большихъ городахъ, и не организуетъ ихъ раздачи всмъ нуждающимся; наконецъ, если земля останется собственностью банкировъ и ростовщиковъ, которымъ она теперь принадлежитъ фактически, если крупныя помстья не будутъ отобраны у помщиковъ и отданы тмъ,
Экспропріація — вотъ что должно быть лозунгомъ будущей революціи, если она хочетъ исполнить свою историческую миссію. Полная экспропріація для всхъ тхъ, кто иметъ хоть какую нибудь возможность эксплоатировать человка. Возвращеніе націи въ общую собственность всего того, что можетъ служить въ рукахъ отдльнаго лица орудіемъ эксплоатаціи.
Жизнь въ свободномъ труд, человкъ не принужденный продавать своего труда и свободы тмъ, кто накопляетъ богатства, пользуясь трудомъ рабовъ, — вотъ что должна дать будущая революція.
Десять лтъ тому назадъ эта программа (по крайней мр, ея экономическая часть) была принята всми соціалистами. Кто называлъ себя соціалистомъ, тотъ признавалъ ее безъ всякихъ оговорокъ. Но съ тхъ поръ, рыцари промышленности такъ усердно эксплоатировали соціализмъ въ своихъ личныхъ интересахъ, такъ обкарнали эту программу, что теперь одни только анархисты признаютъ ее въ ея первоначальномъ вид.
Эту программу изувчили, набили пустыми фразами, которыя каждый можетъ комментировать въ свою пользу и приспособили не ко вкусамъ рабочихъ; — если рабочіе принимаютъ соціализмъ, то они обыкновенно принимаютъ его цликомъ, — а ко вкусамъ буржуазіи, чтобъ проникнуть въ ея ряды. Вотъ почему огромная работа распространенія и развитія идеи экспропріаціи падаетъ только на однихъ анархистовъ. Они не должны разсчитывать ни на чью помощь.
Было бы грубой ошибкой думать, что идея экспропріаціи проникла въ сознаніе всхъ трудящихся и стала однимъ изъ тхъ убжденій, изъ за которыхъ честный человкъ готовъ пожертвовать собой. Далеко нтъ! Милліоны людей никогда ничего не слышали объ экспропріаціи, а если и слышали, то только изъ устъ ея противниковъ. Да и среди ея приверженцевъ, какъ нивелико число тхъ, которые ее понимаютъ и изслдовали со всхъ точекъ зрнія! Мы знаемъ, конечно, что идея экспропріаціи пріобртетъ наибольшее число сторонниковъ во время самой революціи, когда вс будутъ интересоваться общимъ дломъ, будутъ читать, говорить, дйствовать, и когда точныя и ясно высказанныя идеи будутъ способны захватить массы. Если бы во время революціи были только дв партіи: буржуазія и народъ, то весь народъ принялъ бы идею экспропріаціи, какъ только самая незначительная группа предложила бы ее. Но кром буржуазіи, у соціальной революціи есть и другіе враги. — Вс побочныя партіи, которыя возникли между буржуазіей и соціалистами революціонерами; вс, кто до мозга костей пропитанъ робостью мысли, этимъ неизбжнымъ слдствіемъ долгихъ вковъ поклоненія и покорности власти; наконецъ, вс т, которые постараются спасти во время бури часть своихъ привилегій и будутъ сами возставать противъ тхъ привилегій, которыми они готовы пожертвовать на время, — съ тмъ, конечно, чтобъ потомъ снова вернуть ихъ себ; — вс эти посредники, со свойственной имъ энергіей, заставятъ народъ выпустить изъ рукъ добычу и удовлетвориться завоеваніемъ ея тни. Тысячи людей будутъ сочувственно говорить народу, что лучше взять немногое, чмъ все потерять; эти люди заставятъ народъ терять даромъ время, истощать свой революціонный пылъ на тщетную борьбу съ незначительными людьми и пустяками и помшаютъ ему ршительно взяться за разрушеніе существующихъ институтовъ; они захотятъ разыграть изъ себя Робеспьеровъ вмсто того, чтобы, — какъ это сдлали крестьянамъ прошлаго вка, захватить соціальное богатство, утвердить на него свои права и немедленно употребить его на пользу всего народа.
Мы должны немедленно приняться за усердную пропаганду идеи экспропріаціи, чтобъ отразить опасность; вс наши слова и поступки должны исходить изъ этой основной идеи; понятіе экспропріаціи должно проникнуть во вс отдаленные уголки страны; оно должно обсуждаться въ каждой деревн и стать для каждаго рабочаго, для каждаго крестьянина составной
Эта идея должна руководить работой анархистовъ всхъ странъ. Времени мало, но это даетъ намъ новыя силы, новый приливъ энергіи; если мы не сумемъ достигнуть намченной нами цли, усилія и жертвы народа пропадутъ опять даромъ.
Прежде чмъ изложить нашъ взглядъ на экспропріацію, — мы должны отвтить на одно возраженіе, которое намъ постоянно длаютъ, возраженіе, не выдерживающее никакой критики, но очень распространенное въ нашемъ обществ Политическая экономія, — это псевдо-наука буржуазіи, — непрерывно поетъ хвалебные гимны частной собственности: — „Смотрите, говоритъ она, какіе чудеса совершаетъ крестьянинъ, какъ только онъ становится собственникомъ воздлываемой имъ земли; смотрите, какъ усердно онъ обработываетъ свой клочекъ земли, какіе урожаи извлекаетъ изъ самой неплодородной почвы! Смотрите какіе успхи сдлала промышленность съ тхъ поръ, какъ она отчасти перешла въ частныя руки! Всми этими чудесами мы обязаны существованію частной собственности!”
Но экономисты посл этихъ словъ не приходятъ къ естественному заключенію: „Земля тому, кто ее обрабатываетъ!”, а спшатъ сказать: „Земля помщику, который будетъ ее обрабатывать съ помощью батраковъ!” Многіе поддаются этимъ разсужденіямъ и повторяютъ ихъ, не задумываясь надъ ихъ значеніемъ. Что касается насъ „утопистовъ”, — именно потому, что мы „утописты”, — мы стремимся вникнуть въ суть дла, проанализировать эти вопросы, и вотъ къ какому заключенію мы пришли.
Мы утверждаемъ, что крестьянинъ начинаетъ лучше обработывать землю, какъ только она становится его собственностью. Но съ кмъ господа экономисты сравниваютъ мелкаго земельнаго собственника? — Съ земледльцемъ коммунистомъ. Съ одной, напримръ, изъ тхъ духоборческихъ общинъ, которыя перебравшись на берега Амура, предоставляютъ въ общее пользованіе свой скотъ и трудъ своей молодежи, пашутъ, впрягая въ плугъ по четыре, по пяти паръ быковъ, строятъ сообща свои дома и черезъ годъ становятся богатыми и благоденствуютъ, между тмъ какъ одинокій эмигрантъ, который стремился расчистить свой болотистый клочекъ земли, проситъ, какъ милостыни, у государства нсколько фунтовъ муки? Или съ одной изъ тхъ американскихъ общинъ, описанныхъ Nordhof, которыя, предоставивъ своимъ членамъ помщеніе, одежду и пропитаніе, назначаютъ каждому по сто долларовъ на покупку музыкальныхъ инструментовъ, произведеній искусства и предметовъ роскоши, которыхъ нтъ въ магазинахъ коммуны?
Нтъ! отыскивать и разъяснять противорчивые факты, чтобъ подтвердить или отвергнуть свою гипотезу, — это хорошо для Дарвина; оффиціальная наука предпочитаетъ ихъ не знать. Она довольствуется тмъ, что сравниваетъ крестьянина-собственника... съ рабомъ, половинщикомъ, арендаторомъ!
Но рабъ, обработывая землю своего хозяина, зналъ, что изъ урожая, который онъ соберетъ, ему достанется лишь немного ржи и гречихи, — ровно столько, чтобъ не умереть съ голода, что сколько бы онъ ни надрывался надъ работой, весной ему придется примшивать лебеды въ муку, какъ это длаютъ до сихъ поръ русскіе крестьяне, какъ это длали французскіе до 1789 года; онъ зналъ, что стоитъ только ему поправить немного свои дла, — и онъ станетъ мишенью преслдованій хозяина. И крестьянинъ работалъ какъ можно меньше, воздлывалъ землю какъ можно хуже. Удивительно-ли, что его внуки, зная, что имъ будутъ принадлежать плоды ихъ труда, усердне обработываютъ свои земли?
Положеніе половинщика представляетъ нкоторыя преимущества по сравненію съ положеніемъ раба. Онъ знаетъ, что половину урожая ему придется отдать собственнику земли, но за то другая половина будетъ принадлежать ему. И, не смотря на эти условія — возмутительныя съ нашей точки зрнія, вполн естественныя и справедливыя, — по мннію экономистовъ, — онъ умудряется вносить усовершенствованія въ обработку воздлываемой имъ земли, конечно, настолько, насколько это возможно только благодаря его труду.
Арендаторъ, если условія его аренды не слишкомъ тяжелы и договоръ заключенъ на достаточное количество лтъ, если онъ иметъ возможность откладывать кое-какія сбереженія или у него есть деньги для оборота, длаетъ еще шагъ впередъ по пути усовершенствованія обработки земли. Наконецъ, крестьянинъ собственникъ, если онъ не влзъ по уши въ долги при покупк своего клочка земли, если онъ можетъ длать хоть какія-нибудь сбереженія, обработываетъ землю лучше, чмъ рабъ, половинщикъ, или арендаторъ. Онъ знаетъ, что, за исключеніемъ налоговъ и львиной доли кредитора, весь урожай, добытый имъ тяжелымъ трудомъ, будетъ принадлежать ему.